Под землей было тихо и прохладно. В какой-то степени даже безопасно, потому что мертвецы и фанатики тут не бегали и не пытались всех убить. Но тут обитало кое-что похуже всех бедствий, что обрушились на этот мир. Древнее зло, немыслимо могучее и безжалостное, одержимое дьявольским желанием подчинить себе всю вселенную и заставить ее обитателей хором целовать ему грязные ноги. Владик, на самом деле, готов был даже подчиниться этому странному требованию. Ну, подумаешь, ноги, ну, подумаешь, грязные. Зато живой. А если еще и кормить будут, то участь раба в новом царстве Кощея это не такой уж и плохой вариант. После Цента что угодно покажется сказкой. Вот только едва ли изверг позволит ему сдаться в плен. Скорее сам удавит, своими заботливыми руками.

Охраны в тоннелях не было. Те уводили все дальше и глубже, словно заманивая в зловещий лабиринт – место прописки плотоядного монстра. Владику постоянно казалось, что они следуют прямиком в преисподнюю, и это косвенно подтверждалось тем фактом, что Цент шел вперед бодро и уверенно, словно к себе домой. Программист с ужасом ждал, что за очередным поворотом перед ними встанут черные врата ада, а изверг, рыдая от счастья, кинется обниматься с рогатыми привратниками. И ожидания его почти не были обмануты, потому что за поворотом действительно возникло нечто неожиданное, а именно стена. Сложена она была из массивных гранитных блоков, но это не остановило фанатиков Последнего ордена. Когда их тоннель уперся в это рукотворное препятствие, они просто проделали в нем дыру внушительного размера.

– Кажется, пришли, – констатировал Цент, крепче сжимая рукоятку кирки вспотевшими ладонями.

– Это гробница Кощея, – простонала Машка. – Боже мой! Давайте не пойдем туда, а? У меня плохое предчувствие.

У Владика тоже было плохое предчувствие. Оно не оставляло программиста все последние дни. Постоянно в голове вертелась мысль, что жить осталось недолго, и многочисленные факты это подтверждали. Зомби, Цент, Последний орден – все это удалось пережить каким-то необъяснимым чудом. Но древний бог зла уж наверняка не оплошает, и прихлопнет несчастного программиста за компанию с бросившим ему вызов извергом из девяностых.

– Смелее! – подбодрил личный состав Цент. – Кто, если не мы? Разве вы не слышали того перца в халате? Хотите, чтобы злой Кощей вылез из могилы и установил свой порядок на тысячу лет? Нет уж! Хватит с меня Кощеев и порядка. Нахлебался досыта стабильностью. Я жить хочу, сыто, пьяно и в достатке, а не пахать за копейки на благо всякий Кощеев. Я свободный человек, не раб. Мне порядок не нужен. Сам за себя могу постоять, и добыть себе тоже сам все могу. Не нужны мне командиры, вожди и хозяева с их строительством светлого будущего. Я сейчас хочу жить и брать от жизни все, а как оно на белом свете через сто лет будет, мне начхать пятнадцать раз. Никто больше Цента в стойло не поставит, никто его не унизит, никто ему не скажет, что его время ушло. Один раз мир профукал, уж второй раз я в ту же кучу не вступлю. Теперь так будет: или моя возьмет, или сгину геройски в борьбе роковой. Но чтоб меня опять в чужой порядок рожей окунули…. Хрена с два! Не бывать этому! Владик.