– Хорошо, мсье Биля. Надеюсь, что наши народы больше не столкнутся как враги.

– Дал бы Бог. Нам чужого не надо.

– Спасибо за то, что дважды спасли мне жизнь.

– Мисс Кортни, возвращайтесь домой.

– Я не знаю теперь, где мой дом и какой он.

Вверху на дороге раздался стук копыт. К Биле и Кэтрин подскочил Чиж, придерживая разгоряченного коня.

– Григорий Яковлевич, мы почти все подняли! Ох там и деньжищ! – доложил он.

– Ну-ка, Федя, покажи, что у тебя есть.

– Да я так, мелочишку бросил в седельную сумку, – смущенно проговорил Чиж. – Из того, что впервой взяли.

– Отдай ей. Мисс Кортни! – обратился есаул к Кэтрин. – Я прошу вас принять от нас небольшой дар. Я думаю, вы полностью заслужили его теми испытаниями, которые выпали на вашу долю.

Чиж повернулся назад, к седельной сумке, достал из нее горсть золотых монет и протянул Кэтрин.

– Языками я не владею, – сказал он смущенно, кивнул на сумку Кэтрин и показал жестом, мол, открывайте свою.

– Вы все-таки нашли эти деньги? Они существуют! – наконец-то поняла Кэтрин.

– Да, мисс Кортни, мы нашли их.

– Вы знаете их происхождение?

– Немного.

– Это деньги, вырученные генуэзским купеческим домом Гизольди от торговли русскими рабами, которых он покупал у крымских татар и перепродавал в Италию. Славяне, особенно женщины, ценились там чрезвычайно дорого даже тогда, когда сами итальянские города давно были свободны. Европа не считает вас людьми и сейчас.

– А вы, мисс Кортни?

– Наше знакомство случилось при таких обстоятельствах, что мне трудно избежать субъективности. Вы и ваши товарищи показались мне достойными людьми. Ваша стойкость при обороне Севастополя внушила уважение всему миру. Я хотела бы получше познакомиться и с вами, и с Россией.

– Что же, я буду рад помочь вам в этом. То, что вы мне рассказали об этом кладе, накладывает на меня особую ответственность. Эти деньги пропитаны слезами и кровью моей Родины. Значит, они должны особо послужить ей.