– Верно, – подтвердил переводчик. – То же самое случилось со мной – я хотел улететь в Европу, но аэропорт был закрыт.

Возможно, у нас здесь может оказаться союзник, подумал Кобёрн.

Болурьян спросил, а переводчик перевел:

– У вас был контракт с компанией «ИСИРАН»?

Кобёрн был поражен. Для человека, проведшего двадцать пять лет в тюрьме, Болурьян был на удивление хорошо осведомлен. «ИСИРАН» – «Информационные системы Ирана» – была компанией по обработке данных, которой некогда владел Абулфатх Махви, впоследствии же ее купило правительство. Бытовало широкое мнение, что она имела тесные связи с тайной полицией «САВАК». Что еще хуже, «ЭДС» действительно имела контракт с «ИСИРАН»: будучи партнерами, обе компании создали в 1977 году систему управления документацией для иранского военного флота.

– Мы не имеем абсолютно ничего общего с «ИСИРАН», – солгал Гейден.

– Можете ли вы предъявить мне какое-то доказательство того, на кого вы работаете?

Это было проблемой. Перед отъездом из Тегерана, по указаниям Саймонса, они уничтожили все документы, связанные с «ЭДС». Теперь они шарили по карманам в поисках чего-то, что могли забыть.

Кин Тейлор нашел свою карточку медицинского страхования с надписью «ЭДС», напечатанной внизу. Он передал ее переводчику со словами:

– «Электроник дейта системз корпорейшн» является компанией-учредителем «ПДС».

Бодурьян поднялся и вышел из комнаты.

Переводчик, вооруженные курды и сотрудники «ЭДС» в молчании ждали. У Кобёрна в голове мелькнула мысль:

«Что же теперь будет?»

Мог ли Болурьян действительно знать, что у «ЭДС» когда-то был контракт с «ИСИРАН»? Если так, то сделает ли он вывод, что сотрудники «ЭДС» были связаны с «САВАК»? Или его вопрос об «ИСИРАН» был задан наугад? В таком случае поверил ли он их истории об обычных бизнесменах, рвавшихся домой?

Напротив Кобёрна на дальней стороне кружка Билл чувствовал себя странным образом спокойно. Он находился ни пике страха во время допроса, а теперь был просто не в состоянии волноваться еще дольше. Мы приложили все наши силы, чтобы выбраться, думал он, и если теперь всех нас поставят к стенке и прикончат, то так тому и быть.

Болурьян вошел обратно, заряжая винтовку.

Кобёрн бросил взгляд на Саймонса: глаза того были прикованы к винтовке.

Это был старый карабин «М1», выглядевший так, будто остался еще со времен Второй мировой войны.

«Он не может этим перестрелять нас всех», – подумал Кобёрн.

Болурьян передал винтовку переводчику и произнес что-то на фарси.