— Чего уж там, не первый же раз, — ответила Вика.

— А тебе, целка? — Он уставился на меня. — Готова стать женщиной?

От его колючего взгляда мне вдруг стало холодно, я поежилась и как можно приветливее произнесла:

— Готова.

— Смотри мне, потаскуха. Я тебя специально приготовил в качестве сюрприза для моего лучшего друга. Не подведи, а то изуродую.

И, развернув свое тучное тело на сто восемьдесят градусов, вышел из комнаты. Подружки по несчастью тоскливо посмотрели на меня.

— Ну и что теперь будешь делать? — спросила Вика. — Он ведь не шутит — тебя порежут…

— Не знаю, девочки, — прошептала я, чувствуя, как страх подкатывает к горлу.

— У тебя правда месячные? — вмешалась Ирина. — А то они и проверить могут, они такие. А за обман и кипятком ошпарят. У нас одну уже ошпарили, так до сих пор в больнице лежит, кожу наращивает.

— Нет у меня никаких дел — все для отвода глаз только. Боже, ну я и влипла!

— Это не ты влипла, а мы влипли! — со злостью встряла Юля. — Еще и кинокамеры эти…

— Увянь, Юлька, — бросила Ирина, задумчиво глядя на меня. — Это дело нужно обмозговать. Значит, говоришь, нужно снять их голыми?

— Угу…

— Тогда сделаем так: мы все войдем туда в трусиках, а когда те начнут вопить, разденемся. Ты положишь свою пуговицу в общей куче как-нибудь так, чтобы все было видно, и никто ничего не заметит. Ну а потом тебе все же придется поработать…

— Но я еще девочка! — всхлипнула я.

— Шутишь? — Ирина недоверчиво заглянула мне в глаза.

— Какие уж тут шутки.

— Зачем же твое начальство такую сюда прислало? — удивилась Вика. — У вас там что, нехватка полноценных женщин? Возьмите меня на работу — я уже согласна.

— Это вы у моего босса лучше спросите. Кстати, он нас сейчас видит и слышит.

— Ого, это здорово! — обрадовалась Вика и, приблизив лицо к пуговице на моем платье, приветливо помахала ручкой. — Привет российским спецслужбам! Как я выгляжу, ничего, а?