— А где мои трусики? — вспомнила я вдруг о своих прямых обязанностях.

— Они на тебе, — улыбнулась Ирина. — Ты же сама одевалась, забыла?

— Честно говоря, я вообще ничего не помню. Вы сами-то как?

— Мы, как всегда, — на высоте, — зло проговорила Юля, сидевшая у левой двери. — В отличие от некоторых, нас употребили во все места…

— Да ладно тебе, Юлька, хватит уже, — мягко прервала ее Ирина. — Ты-то ничего не потеряла, правильно?

— Но и ничего не приобрела, — сухо ответила та. — Меня еще никто ни разу не пожалел за полгода, а эта только появилась, и здрасьте, пожалуйста, сразу привилегии.

— Ну ты и зануда, — вздохнула справа Вика. — Все ведь нормально прошло, чего брюзжать?

— Хорош уже там болтать! — прорычал спереди охранник, повернув к нам голову. — Спать мешаете.

Мы умолкли и до самой Москвы не произнесли больше ни звука. Примерно в шесть часов утра я, голодная, еще полупьяная, пахнущая перегаром, с разламывающейся на части головой, вошла в свою квартиру.

Глава 8

Глава 8

Съемки прошли просто блестяще. Отчетливо были видны все лица присутствующих, в том числе и мое, и слышны разговоры и вздохи. Босс загнал пленку в мой компьютер, внимательно все просмотрел, что-то записывая в блокнот, а затем переслал файл с фотографиями участников оргии по электронной почте своим друзьям на Петровке. Через час оттуда пришел ответ. Иван Иваныч Колесников оказался заместителем министра топлива и энергетики, Петр Фомич Трубин — вице-председателем аграрной фракции Государственной Думы, очень влиятельным лицом среди оппозиции, Борис Илларионович Шилов — генералом МВД, двое других были закоренелыми бандитами, известными в криминальных кругах и в МУРе под кличками Ярый и Клим. Каждый из них одну половину лет своей жизни провел за решеткой, а другую пытался нагадить порядочным людям. Им приписывали связь с солнцевской группировкой и посредничество между бандитами и представителями нынешней власти. Но доказать, как всегда, ничего не могли.

Получив все эти данные, босс тщательно изучил их, а потом заявил нам с Шурой:

— У нас на руках бомба, господа. Бомба огромной разрушительной силы. Если мы ее взорвем через прессу, то осколками может ранить и нас. Поэтому давайте подумаем, что с этим делать.

— Как это что? — изумился Шура. — Взрывать ее на хрен, и все дела! У меня море знакомых во всех газетах и на телевидении, стоит лишь позвонить, и они все сделают.

— Не сомневаюсь, — босс нахмурился. — А что будет с нами? Как ты объяснишь, где взял эту пленку? Нас затаскают по допросам.

— Нашел на улице, подбросили в почтовый ящик — да мало ли где! — Шура был вне себя. — Ты меня иногда поражаешь, Родион! То ты говоришь, что нужно лезть зверю в пасть, чтобы это добыть, мы лезем, добываем, а теперь начинаешь сомневаться. Это же абсурд, ей-Богу! У нас налицо доказательства коррупции в высших эшелонах, а ты…