— Тёть Зин, как вы жили все эти годы? — спросил он.

— Да как жили? — женщина рассеянно погладила панель. — Всяко бывало. Когда врачи сказали, что сделали всё, что могли, мы оформили Геночке инвалидность и мне пособие по уходу за инвалидом, да отец по мере возможности помогал деньгами, и жили, как все. В селе много не надо для пропитания. Там всё недорого. Только с отоплением бывали проблемы, а так ничего — жить можно. У Геночки речь быстро восстановилась, а ходить толком так и не стал. У него нарушена координация. Ни переломов, ни даже ушибов позвоночника не могли найти, а чтобы поставить на ноги — так у них медицина бессильна. А-а, что там доктора. И костоправы, и целители тоже ничего поделать не смогли. Спасибо, что он стал сам подниматься и по стеночке ходить. А если руками не держится, то падает. А у меня-то возраст уже не тот, чтобы таскать тяжёлого парня.

— Вы меня извините, может, бестактный вопрос, — Роман старался подобрать слова, чтобы не обидеть несчастную мать своего друга детства, — но я не могу его не задать. Даже не знаю, как правильно его сформулировать. В общем, он насчёт головы Геннадия.

— Мало хорошего, — грустно ответила женщина. — Он, как ребёнок. Часто плачет, капризничает, путает слова, психует по пустякам. Я и обращаюсь с ним, как с ребёнком. Но иногда он удивляет своими взрослыми рассуждениями. Гена ведь понимает, в каком положении он находится. И от этого страдает. Раньше он любил, чтобы я катала его на коляске по деревне, потом вдруг сказал: «Всё, мама, хватит, не могу больше выносить сочувствующие взгляды». И вот уже больше двух лет из дома не выезжаем, как я его ни уговаривала. Последнее время часами разглядывает школьные фотографии. Что удивительно, он всех помнит по именам. И учеников, и учителей. Когда Павел нас нашёл, Гена сразу его узнал. Правда, Павел так и остался для него тем Пашкой, которого он знал ещё по школе и дворовым играм. Так что ты не удивляйся, когда он и тебя будет так воспринимать, иначе он может замкнуться и замолчать. Тогда уже будет бесполезно с ним разговаривать.

— Постараюсь, — заверил Роман. На него нахлынули воспоминания далёкого детства и юности, ему захотелось ими поделиться с мамой старого друга. — Генка был самым спокойным в нашей компании, самым рассудительным и самым мудрым. Он не раз останавливал нас от глупых необдуманных поступков. Помню, мы всей нашей компанией решили забраться в кондитерский цех. Там на лотках остывали заготовки для пирожных. В летнюю жару открывали окна для проветривания. В них мальчишки часто лазили и воровали коржи. Мы тогда считали их героями и пытались им подражать. Братья Поповы настроены были решительно, да и я не хотел от них отстать. Но Генка нас отговорил в самый последний момент. И тем самым спас от больших неприятностей. В тот же вечер другая компания из соседнего двора попалась на месте преступления и загремела в милицию. Моя мама не пережила бы такого позора.