— У тебя, Рома, хорошая память. Петухи сидят на своём месте. Правда, некрашеные давно. Впрочем, как и ворота.

Когда обогнули неухоженный сельский клуб, Криницын без труда узнал всё ещё крепкий дом, украшенный резными наличниками на окнах, а на крыше — петухами, задравшими головы, будто собирались огласить округу своим «кукареку». Деревянные массивные ворота с облупившейся краской, давно выгоревшей на солнце и оттого непонятного цвета, сильно просели на выложенный камнем заезд во двор. Поэтому машину пришлось оставить на улице.

Навстречу им из калитки вышла пожилая женщина, закутанная в шерстяной платок, в стареньком халате и комнатных тапочках.

— Приехали, значит, — сильно щурясь подслеповатыми глазами, сказала она.

Роман поздоровался, а тётя Зина пояснила:

— Это соседка наша, Варвара. Она присматривает за Геночкой, когда я отлучаюсь. Спасибо тебе, Варюшка! — поблагодарила она женщину. — Это друг Геночки. Они вместе учились и росли.

— Хорошо! — Варвара приветливо улыбнулась. — Тогда я пойду? А то у меня тесто поставлено. А Гена как уснул, так и спит до сих пор.

— Иди, милая, иди, — ласково сказала Зинаида. — Спасибо тебе за всё.

— Да чего уж там! Разве мне трудно? Мы же соседи.

Пройдя через просторный двор, Роман отметил чистоту и порядок. Здесь не было следов запустения и неухоженности. Каждый предмет находился на своём месте. А гармоничное обилие цветов делало двор нарядным и даже весёлым.

— Хорошо-то как у вас! — восторжённо воскликнул он. — Неужели вот эту красоту вы наводите сами?

— Ну а кто же ещё? Я всегда любила возиться с цветами. Мне это не в тягость. Да и от грустных мыслей отвлекает.

Криницын остановился, обвёл цветник восхищённым взглядом и искренне сделал хозяйке комплимент:

— Просто волшебно! Я такой красоты не видел даже в усадьбах крутых парней. Их дизайнеры по сравнению с вами, тётя Зина, — жалкие ученики.

— Скажешь тоже, — смутилась женщина. — Я всего лишь любитель. Но всё равно приятно слышать такую оценку. Спасибо, Ромочка. Пойдём в дом.

Роман послушно последовал за женщиной. Высокое крыльцо было оборудовано пандусом, а инвалидная коляска, покрытая тёплым пледом, стояла в прихожей сразу за дверью, будто ожидала хозяина. Женщина сняла старомодные туфли и, всовывая ступни в мягкие разношенные тапки, сказала:

— Можешь не разуваться. Это я отвыкла от туфель, ноги болят после долгой ходьбы в них — возраст, а ты молодой.

Но Роман последовал её примеру и с удовольствием надел предложенные ему старенькие тапки, которые, очевидно, принадлежали его другу.

В комнате с единственным окном, задёрнутым шторами, стоял полумрак. Криницын не сразу разглядел человека, лежащего на кровати у стены, завешенной огромным ковром.