– Насколько готовы мы уничтожить нашу внимательность к тому, как слова действуют и взаимодействуют, чтобы иметь преимущества описания, обозначения, вместе с фобией к тому, что есть? Центростремительное движение – в навязывании контекстов, пригодных для целей объяснения: это именно то, в «свете» чего подобные действия понятны? Это принуждение обычно амортизируется грамматикой (синтаксис управляет сигнификацией); без принуждения тот или иной язык был бы линией фронта. Не декоративным фасадом, не директивным экраном, а энергией, свободной от бремени.

Грамматика – правила сдерживания; смысл – правила порождения: но эти последние не навязываются как априорный диктат. Напротив, они испускаются из внутренних форм самого языка.

Зыбучие пески грамматики. Держитесь на месте!

Синтаксис: строительные леса вертикальности.

Миф – маска, идеология, побег в техниколор, обет трансценденции смысла. Регулярное чтение стало отвлекающим маневром, продвигающим семантические элексиры, имажистские тоники. Его реклама гласит: нужно какое-то время для чтения; этот временной зазор между словом и референтом манит нас; мы постигаем «интенцию» или «мотивацию» только обходным путем, без полного вовлечения – наслаждаясь временностью приключения. Как прерванный половой акт.

– Но есть и иной путь. Вертикальная ось (нисходящая, словно манящая лестница) не должна структурировать чтение – как не структурирует она и текст. Вот в каком смысле я называю это нереференциально организованным письмом, как разновидностью лингвоцентричного письма. Горизонтальный принцип организации, без настойчивой, навязчивой глубины. Тайны смысла – не в скрытом слое, но в скрытой организации плоскости. Не вполне даже скрытой, а весьма себе явленной.

Смысл порождается не самим знаком, а контекстами, привносимыми потенциальностью языка – без принудительного вертикального лифта, двойственного значка, отпуска. Отодвинуть на задний план влечение к раскопкам, к разъяснениям контекста – такое выдалбливание внутренних глубин, лабиринтоподобных пещер сигнификации не выходит за пределы самих этих полостей.

Только свет, только при ярком дневном свете: контекст приносите с собой. Сияющие поверхности; миф.

– Альтернативой остается «словность», «событизм» – как способ пересоздания языка через распаковку набора его инструментов. Правила порождения смысла не отбирают слова у нас. Мы можем создавать эти правила по ходу, против хода, центробежно, двигаясь к центру, центрируясь, к поверхности, к нулевой степени, к уровню моря. Нас затягивает обратно нехватка принудительного убежища! Семантическая норма – нормоточина (от «червоточина») – одно из таких укрытий.