Светлый фон
сквозь тьмы сдвигавшиеся створы
все прекращающего сна
(тотальный ужас, за которым
„возлюбленная тишина“),
плеща прощальными крылами,
сгибавшая ко мне дугой
воронку света между нами —
меж разлучаемыми нами —
противясь воле роковой,
но — уступая… уступая…
как облако, чертами тая,
иной уже покорна власти,
в последнем зримом далеке,
всё глуше и — уже отчасти
на недоступном языке —
моя душа пыталась мне
в двойной опальной тишине…»)
«…не тень над озером качалась
над потрясенной глубиной;
земное странствие кончалось;