Светлый фон
кричала, билась и прощалась
душа, отпущенная мной;
ей предстояло возвратиться…»
(«…сколь нищ язык! словарь подобий,
сиротство варварских надгробий —
помёт словес на их торцах…
как имена и даты лживы,
как скуден букв сусальный прах
над цельным и непостижимым
(теперь уже — непостижимым…),
что пело некогда, что — жило,
что вне убогого ранжира
на равных с Богом говорило,
не погрязая в именах,
что нашим быть могло (и было,
когда-то несомненно было,
иначе бы нам не сквозило
мучительным обетованьем
в пророчески-невнятных снах…»)
«…ей предстояло возвратиться