В период больших композиций отца из древнерусского быта в большой моде были его «живые картины», т. е. воспроизведение на эстраде или на театральных подмостках в «натуральном виде» того или другого холста, хотя бы только им задуманного. <…> Для «живых картин» позировали подгримированные петербуржцы из общества… <…> В кружках любителей художеств он слыл постановщиком блестящим и искал случая увидеть воочию то, что мерещилось его фантазии и казалось «живописной правдой». Так вспоминается ненаписанная им «живая картина» – завершившая один из спектаклей у нас в доме Пауличи (правильно – Паулуччи. – А. К.). Раздвинут занавес – перед зрителями мастерская Рубенса; окруженный дамами избранного общества в костюмах эпохи – Рубенс (сам Константин Егорович) пишет портрет жены; позирует моя мать, стоя в стильной раме; на ней красный берет с белым пером, она такая, какой изображена на упомянутом мною первом ее портрете 1883 года. «Живая картина» называлась – «Портрет жены художника». <…> Константин Егорович действительно представлял себе историческую картину как застывшую сцену, разыгранную подходящими по внешности актерами в одеяниях эпохи. К театральному эффекту сводил он, в значительной степени, изобразительное внушение, и весь замысел – к соединению более или менее гармоническому более или менее портретных подобий. Эти подобия зачастую позируют, но не живут, не возникают, как призрачные реальности, а принимают позы».

По мнению Сергея Маковского, «театральное, „оперное“ понимание истории, с подменой ее „живыми картинами“ – грех существенный»[1033],[1034].

Однако на сцене добиться картинности труднее, чем в живописи и кино (раннее немое кино часто называли «ожившей живописью»), где изображение не зависит от позиции наблюдателя; кинематографисты хорошо понимали преимущество плоского экрана.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ И ГОРОДСКИЕ ЗРЕЛИЩА В ЦАРСКОМ СЕЛЕ (XVIII – НАЧАЛО XX ВЕКА)[1035]

ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ И ГОРОДСКИЕ ЗРЕЛИЩА В ЦАРСКОМ СЕЛЕ (XVIII – НАЧАЛО XX ВЕКА)[1035]

Царское Село навсегда вошло в культурное сознание как «город муз». Так озаглавил Эрих Голлербах свою книгу, где он писал: «Начиная с предшественников Пушкина и кончая плеядой Анненского, Царское Село имело характерное „лицо“, составляло определенный литературно-бытовой комплекс. В этом его отличие от Петергофа, Гатчины и прочих „царских резиденций“»[1036]. Если архитектурно-художественное наследие Царского Села получило освещение в специальной литературе, то его «бытовой строй», как выразился Голлербах, почти не привлекал внимания исследователей. Наша задача – выявить, как были представлены в Царском Селе различные формы городской зрелищной культуры, а именно: площадной фольклор (народные календарные праздники и выступления уличных актеров), такие формы субкультуры, как увеселительные сады, цирк, театры миниатюр, народные театры и дома, ранний кинематограф и, наконец, профессиональное искусство (театры, концертные и музыкальные залы).