Последние слова не нужно понимать так, что триумф 1871 года его бесконечно радовал. Во фрагменте 1180 из второго тома сказано: «Мы недостаточно тупы, чтобы вдохновляться принципом Германия превыше всего или идеей Германской империи». И чуть раньше: «Германия превыше всего — нелепее девиза я не знаю. Какая Германия, — спрашиваю я себя, — если никто не хочет, не представляет себе и не имеет в виду ничего другого, кроме того, что уже было и есть? А это само по себе — всего лишь еще одно непомерно раздутое государство, еще одна сделанная в истории глупость».

Антисемитизм наталкивает Ницше на следующие рассуждения: «Наличие евреев — благо, особенно если они живут среди немцев. Евреи — противоядие от национализма, этой смертельной болезни европейского разума… Может быть, они — наиболее жизнеспособный народ во всей ненадежной Европе: процесс его становления длится дольше, чем на Западе в целом, и еще не закончен. Его организация предполагает более сложный ход развития, с большим числом этапов, чем у других народов… Как любой организм, народ может только расти или погибать: остановка невозможна. Всякий народ, который еще не погиб, находится в состоянии беспрерывного роста. Его долголетие обозначает высоту достигнутого: самый древний народ должен быть и самым развитым. В современной Европе еврейство достигло высшей формы духовного развития: гениального искусства смеяться.

С Оффенбахом, с Гейне потенции европейской культуры пришли к своему пределу: в этой изобретательности их не превзойти никакому другому народу… Евреи в современной Европе — народ самый древний и самый чистый. Отсюда беспримерная красота еврейских женщин».

Если говорить по возможности беспристрастно, предыдущий параграф легкоуязвим. Его цель — оспорить (или задеть) немецкий национализм; его форма — утверждение и преувеличение национализма еврейского. Этот последний превосходит все остальные: невозможность сослаться на страну, устав, знамя ведет его к такому интеллектуальному цезаризму, который не умещается в границы реальности. Нацисты отрицают вклад евреев в культуру Германии; евреи, в данном случае столь же далекие от истины, пытаются убедить, будто культура Германии — целиком еврейская. Так или иначе, мысль Ницше была, вероятней всего, более беспристрастной, чем его утверждения; думаю, in mente[327] он имел в виду немцев изверившихся и недостойных.

В другом месте он проницательно пишет: «Немцы считают, что сила должна быть суровой и жестокой. Когда-нибудь они уверятся, что можно быть сильным, оставаясь уравновешенным и спокойным. Они считают, будто Бетховен сильнее Гёте, — и ошибаются».