Одна из грёзовских головок, невозмутимая в своей чистоте, отдающаяся невинной ласке. Глаза и губы, созданные для того, чтобы их покрывать поцелуями, так божественны одни, так обольстительны другие. Прямой носик с круглыми ноздрями, призывающий ароматы Хлориды, и локоны, выбившиеся из-под греческих повязок, которые легко можно принять за простые ленты, так слабо они стянуты, украшали эту лакомую головку. И он видел, и он чувствовал, что когда незнакомое смущение станет привычным, то какое прекрасное, вкусное рагу с горошком сделает кухарка из птицы – некогда голубка – по заказу милого ребенка, ставшего прекрасной дамой, кумиром могучих офицеров императорской гвардии и богатых военных поставщиков.
Таковы и мы, сказал он себе; мы тоже смущаем маленькие трепетные сердца, пробуждаем чувства, смело очаровываем резвую девственность, и так же седлают нас толстухи или скелеты, матроны или распутницы, эти привычные подруги наших ночей почти все наши жены, законные или нет, и скорее эмпузы, чем жены, седлают на закате нашей мечты, исполненных скептической лени, тучных от разочарованного оцепенения, отягощенных своей пресыщенной плотью, таких, какими мы стали… И мы говорим еще «благодарю», прокричав все это!
Каприз
Каприз
«На вчерашней неделе», как лопочут китайцы, я заглянул смерти в глаза. Это значит, что на прошлой неделе я чуть не умер от простуды, осложненной острой резью и холодным потом, и что великая Оклеветанная предстала моим глазам, сладко очарованным, хоть и смутно удивленным.
Удивленным, потому что «смерть не удивляет только мудреца»; очарованным… О, потому что ее гибкие ступни, ее тонкие ноги, ее не слишком широкие бедра, ее осиная талия, эти вышивки на умеренной «груди», эта особая откровенность плеч и «наплечников», почти лебединая шея, не описать, какая открытая улыбка, какой шаловливый нос, какие глубокие и, быть может, пустые глаза!
Но худа, как голыш! И не хватает только раковины вокруг.
Пантеонады
Пантеонады
Как? Что такое? Изысканного автора таких прелестных вещей, как «Сара – купальщица», «Гастибельца – человек с карабином», «Как говорили они», «Отчаливая от Отрантского залива», «Вот я, и я эфэб», «Спи (bis), моя красавица», «Ради святого Жилля, уйдем отсюда» и др., они упрятали в этот погреб, в котором нет вина! О!
А наверху-то что!
Пусть так. Вынесены сиденья священников, обитые цветной холстиной, убранная кафедра, исповедальни, алтарь и балдахин. И что же взамен? Публика. Воистину, я предпочел бы «верующих», хоть они и кажутся чуть-чуть придурковатыми.