— А что, товарищ курсант, в качинском училище ввели новую форму одежды для слушателей? — я кивнул на ушитую командирскую форму Василия.

— Такую выдали, — пробормотал он ещё ниже опустив голову.

Я встал и спросив разрешение, взял трубку телефона. Попросил связать меня с начальником Качинского авиаучилища полковником Ивановым.

— Здравствуйте, Василий Иванович. Генерал-лейтенант Головин беспокоит. Скажите, товарищ полковник, за какие заслуги курсант Сталин получил поощрение в виде краткосрочного отпуска? Ах, за знание Уставов. Это замечательно. Сколько ещё курсантов получили подобное поощрение за то же самое? Ах, больше никто. Прекрасно. Скажите, товарищ полковник, а с каких пор курсантам военных училищ и школ начали выдавать командирское обмундирование? Ах, это вы приказали, чтобы было удобнее курсанту Сталину? А других вы тоже обмундировали подобным образом? Ах, разрешение получил только курсант Сталин. И, наверное тоже за знание Уставов? Я прекрасно знаю чей он сын, товарищ полковник. А вот вы, видимо, позабыли, что у вас, помимо сына товарища Сталина, учатся сыновья рабочих и крестьян. И они ни чем не отличаются от сына товарища Сталина, разве что фамилии у них другие. Зато теперь они, благодаря вам, будут прекрасно видеть все отличия их, от сына товарища Сталина. Мне стыдно за вас, товарищ Иванов. Вы отличный лётчик и прекрасный военный педагог, а опустились до банального подхалимства. Надеюсь, что этот случай единичный и он послужит вам уроком. Очень надеюсь на это. В противном случае придётся задуматься, тот ли место вы занимаете. А курсант Сталин сегодня же отправится к месту службы и, надеюсь, сразу же по прибытии получит положенное ему обмундирование. Надеюсь мы с вами, Василий Иванович, поняли друг друга. Всего вам доброго.

Я положил трубку в взглянул на Сталина-старшего. Тот одобрительно кивнул, а я обратился к Василию.

— Значит так, товарищ курсант Сталин. Своей властью даю вам увольнительную до 20–00 часов. В 20–15 с вокзала отходит поезд на Севастополь. Вы должны успеть на него. Можете быть свободны до указанного времени.

Василий мгновенно буквально испарился.

— К Насте побежал, хвастаться формой и на меня жаловаться, — я хмыкнул, глядя на дверь.

— Правильно ты всё, Виктор, сказал. Но почему все думают, что угождая моим детям они смогут добиться моего расположения? Почему даже такой человек как полковник Иванов пытается подхалимничать, вместо того, чтобы просто честно исполнять свои обязанности? Я попрошу тебя, Виктор, не как глава государства, а как отец, присмотри за Василием. Не дай ему попасть под влияние таких вот подхалимов.