Айолу не терпелось испробовать каменный бурдюк, который подарили им «старые люди» и время до вечернего отдыха тянулось для него невыносимо долго. Арху сжалился над ним и на ночной отдых они остановились раньше обычного. Солнце даже не успело пройти половину послеполуденного пути до заката. Еще до того, как он развел костер, внук успел набрать воду в расписанный медведями бурдюк, положить в него мясо и принести ровные камни, на которые его поставил. Теперь он заворожено наблюдал, как поднимается пар над кипящей водой.

— Если «старые люди» останутся, то речное племя могло бы взять у них много таких бурдюков.

— Они не останутся, я не видел, чтобы они строили землянки или натягивали шатры. Эссу сказал правду, они уйдут в восточные земли.

— Но Уто рассказал, что с восхода к ним приходили все больше людей, так зачем идти туда, где нет свободных земель?

— Я не знаю этого, но если успею побывать у «старых людей» еще раз до того, как они покинут эту равнину, то обязательно узнаю.

Арху обхватил гладкую ручку в виде медведя на конце палки для ходьбы — еще один подарок «старых людей» — и стал подниматься от реки вверх по террасе. Он часто использовал эту тропу, когда возвращался с охоты в Большой яме на стоянку семьи. Айол задержался на одной из полян ниже по течению, где он обнаружил свежие следы кабана. Ему послышался треск ветвей под множеством ног и Арху остановился. Кто-то торопился перерезать ему путь. Напротив него стояли мужчины в количестве пальцев одной руки. Он узнал их, это были охотники из семьи, которую разорили «старые люди», когда пришли за своими детьми. У них нет времени и желания разговаривать с ним. Арху сжал копье и приготовился к схватке, похоже, на этот раз он учел не все.

*****

Плот с торчащей мачтой, двойным носом и огромным веслом на корме выглядел на редкость несуразно. Как назло на реке установился полный штиль, Андрей уже изгрыз все ногти в ожидании ветра, даже залез на мачту по привязанным для подъема на нее ступеням.

— Не лез бы ты туда, Эссу, не выдержит дерево, — Энку как и все тоже изнывал в ожидании испытания нового плота.

Что говорить о переживаниях Лэпу, который намучался в последние дни с установкой мачты и Старшей, придумавшей использовать парус из тростника. Сам Андрей до этого никогда бы не додумался, очень уж сильно в голове отложились картины кораблей его времени с парусами из плотной ткани. Так и мучил бы всех, пытаясь создать подобие парусины.

— Ветер, ветер, — дети, которым передалось нетерпение взрослых, запрыгали на берегу.

Лэпу как-то радостно хрюкнул и бросился отвязывать плот. И в самом деле, со стороны невидимого отсюда моря подул южный ветер.