— Хорошо, Эссу, что мы смогли спасти детей, не отступили, когда на холме нас обложили. Теперь для длинноногих авторитетный охотник это ты, а не Эзуми, — сентиментальный Энку с умилением наблюдал трогательную встречу родителей и детей.

Из долины, где водился черный камень, отплыли уже следующим утром. Всем не терпелось быстрее отправиться в путь — их заждались дома.

*****

Айол метнул в дерево копье с острием светлого цвета, которое подарил ему Арху. Старший охотник семьи усмехнулся, внук никак не мог наиграться его подарком. На стволе одинокого дерева, которое росло недалеко от стоянки, в последние дни прибавилось много отметин. Хорошо все-таки, что Айол выжил в сражении со «старыми людьми». Следы когтей Брр у на груди Арху почти зажили и завтра они отправятся с ним в Большую яму, там появится возможность испробовать острие на настоящей охоте. Вот только почему внук стал таким угрюмым после возвращения в семью.

— Старшие охотники не простили тебя, — Айол принес копье назад и рассматривал острие. Ничего, он опять не обнаружил никаких повреждений.

Арху надолго замолчал. С тех пор, как старшие охотники отправились в свои семьи, прошло несколько дней. Напрямую его никто ни в чем не обвинил, но он чувствовал трещину, которая появилась между ним и другими старейшинами.

— Я обменял их жизни на жизни детей «старых людей».

— Многие думают, что если бы ты не увел детей, то мужчины речного племени могли и победить.

— Я спас и нашу семью, и другие семьи речного племени.

— Не все так думают.

— Когда мы вернемся из Большой ямы, то отправимся к «старым людям». Я думаю, они не останутся на этой равнине, а отправятся туда, куда лежит их путь.

Если он скажет другим старшим охотникам, что «старые люди» покидают эту равнину, то сможет представить это как свою заслугу. И кому тогда будет интересна история с детьми? Но ему нужно время. Надо торопиться.

Большая яма. В этой речной долине охотились только мужчины его семьи и она не раз выручала их зимой, когда звери покидали равнину между горами. У Арху вновь заныла нога и он решил не спускаться к реке, а остаться у ведущей в Яму тропы, и он отпустил Айола одного искать добычу на приречных полянах, на которых любят пастись олени. На какое-то мгновение ему показалось, что на проплешине одного из холмов мелькнули силуэты. Солнце, светившее в глаза мешало разглядеть их получше. Арху вытер выступившие слезы. Странно, нет никого. Почудилось? Игра теней? Кроме мужчин его семьи в Яме быть никого не должно, а они не станут прятаться. Может прав внук и ему грозит опасность от старших охотников других семей? Он обдумывал ситуацию, когда пришел Айол, принесший разделанного молодого оленя.