* * *

Командир «Коллингвуда» Рис и вахтенный офицер переглянулись. Джеки Фишер был грамотным, волевым и харизматичным адмиралом, но… Он был еще и невезучим. Сначала Персидский залив, сейчас этот прорыв, оказавшийся в конце концов ловушкой… Сомнений быть не могло.

Нет, разумеется, они никогда не скажут об этом ему в лицо и не сообщат команде. Если бы не шальной снаряд с одного из русских малых крейсеров, они, несомненно, попытались бы пойти за своим адмиралом и вырвать победу из пасти поражения, но…

Но «Синоп», несмотря на принятую через подводную пробоину воду, уже заканчивал избиение «Роднея», а глубоко севшая носом «Екатерина» с дистанции меньше мили всаживала снаряд за снарядом в пояс горящего и тоже еле плетущегося «Кампердауна», стволы которого беспомощно замерли на бессмысленных углах возвышения. А значит, оба избитых, но все еще боеспособных русских броненосца вскоре обратят внимание на флагман…

– Отходим, – принял решение кэптэн Рис. – Русские расстреляли все торпеды, а их броненосцы вряд ли дадут больше десяти узлов, тогда как наши все еще на двенадцати. Находясь на дне, мы не сможем помочь ни туркам, ни Персидской эскадре.

Будь адмирал Фишер в строю, командир «Коллингвуда» не решился бы противостоять его харизме, но Джеки, получивший по затылку вырванным при взрыве куском палубного настила, находился в корабельном госпитале, а значит, он, Уильям Стоукс Рис, имел право действовать по своему усмотрению.

* * *

– Броненосец, – прищурился командир «Миноги», злой и расстроенный из-за неудавшейся утром атаки. – Британец. Типа «Адмирал». Один. Видимо, что-то у него не так. Боевая тревога! Срочное погружение!

– К проходу пойдет, Павел Петрович? – поинтересовался минный офицер. – К протраленному?

– А куда ж ему еще? Там-то мы его и подождем. Дестройеров я при нем не вижу. Никуда он от нас не денется. Всеми четырьмя будем его бить, чтобы наверняка!

* * *

– Шлюпки на воду! Машинную команду и всех прочих – наверх! – распоряжался капитан Рис. – Адмирала – в катер!

Наглая русская лодка, всадившая в «Коллингвуд» целых две торпеды в дополнение к полученной от «Двенадцати апостолов», всплыла достаточно благоразумным образом – в полутора милях от последнего броненосца британской Черноморской эскадры. Один из подводников вытащил на палубу здоровенный фотоаппарат на складной треноге и сделал несколько снимков.

Уже потом, когда «Коллингвуд» лег на бок и, соответственно, не мог вести огонь даже из трехфунтовок, русские приблизились и сбросили пару складных шлюпок, после чего удалились в направлении Севастополя. Две эти шлюпки, два катера, полубаркас, ялик и четыре вельбота были единственными британскими судами, вернувшимися обратно в Босфор.