— Вопросов дофига, но сейчас их просто некому нам задавать. Валерьян все же допился, никакой клопидогрел его не спас — и в верхах срочно решают кого на Госплан поставить.

— Струмилина, нет?

— Струмилин Виссарионовичу прямым текстом, причем на совершенно русском, эту перспективу обрисовал. Я как раз с ним обсуждала вопросы по новому металлургическому заводу когда Сталин позвонил, и собственными ушами слышала. А потом собственными глазами видела покрасневшего аж до слез Струмилина: он, когда со Сталиным ругался, обо мне просто забыл, — Оля даже заулыбалась, вспомним этот момент.

— А этот, который первым замом у алконавта был? Латыш который?

— А с ним еще веселее: Менжинский на него столько интересного накопал, что у латыша сверхзадачей будет до конца года живым остаться. Кстати, скоро нам с Рудольфычем придется попрощаться…

— А что Гуля говорит?

— Гуля не в курсе, потому что прощаться мы будем по другой причине: он сказал, что намечено преобразование ОГПУ в два наркомата. Один — сугубо внутренних дел, и он останется за Рудольфычем, а второй будет НКГБ, и кто станет его начальником — пока неизвестно. Однако известно, что Девятое управление станет Особым экономическим управлением как раз в НКГБ.

Еще двадцать девятого ноября тридцать седьмого года в Хранилище-13 Аню и Валеру привезла Ирина. На своем самолете привезла, к одиннадцати утра. Ну а раз привезла, то вместе с ними и пошла в седьмую секцию «посмотреть на исторический момент». Захватив с собой из самолета большую сумку…

Вообще-то было видно, что «электростальцы» сильно волновались. Даже не так: они едва удерживались на грани паники, и Ира решила ребят немножко подбодрить:

— Ань, ну что ты так психуешь? Ты же прокладки давно уже сделала?

— Какие прокладки?

— Гигиенические, с гидрогелем. А ты что, не надела? Это не страшно, я вот захватила с собой, поделюсь без вопросов.

— Зачем?

— Ты еще спрашиваешь! Очень полезная штука, между прочим. Я, когда Васе доказывала, что самолет пилотировать могу, только ими и спасалась. Ну да, я несколько раз тогда описаться успела, но он и не заметил! Так что сейчас придем, ты всю жидкость из организма вылей, прокладку надень — и никто ничего не заметит! Заодно и Валере дай, я специально для него и пеленку впитывающую захватила. Детский, конечно, размер, но штаны все равно у него сухими останутся. Валер, ты слышал?

— Что ты сказала? Извини, прослушал…

— Ань, ему точно пеленку нужно нацепить.

— Ир, если что-то пойдет не так, то никакая прокладка никого не спасет.

— Ты все еще думаешь, что я девочка-дурочка-мажорка? В седьмой секции даже если тепловой взрыв случится, наружу хрен чего прорвется. Да и то: ну потеряем мы сотню тонн воды, и что? Кто-то от этого умрет? Ты не… в общем, заранее не писайся: я тоже просчитала у себя возможные последствия и знаю, что бояться нечего от слова «совсем».