В коридорах царило безмолвие. Наверное, когда в этих помещениях располагались две сотни Изменённых, было иначе. Шумели и галдели куколки, они же почти обычные дети. Носились по своим делам (мне казалось, что, когда нет рядом людей, они передвигаются гораздо быстрее) жницы. Тренировались (им же надо тренироваться?) стражи. Разве что монахи молча сидели в своих комнатах-кельях перед компьютерами и книгами (не знаю уж, какова их роль, наверняка что-то, связанное с информацией).

Но сейчас это было почти пустое Гнездо.

— Где стратег? — спросил я.

И почувствовал недовольное движение Гнезда.

Ему не нравилось, что я ищу куколку.

Что оно знало, что оно могло прочитать в моих мыслях?

И могло ли помешать?

А чему именно?

Я ведь и сам не понимал, чего хочу.

Кроме одного — я не дам Дарину в обиду. Может быть, речь идёт обо всём мире, но так уж случилось, что сейчас для меня мир — это Дарина.

— Мне нужно поговорить со стратегом, — сказал я как можно спокойнее.

Гнездо ответило. Неохотно, с сомнением, но я понял, куда идти. Стратег и двое мальчишек-куколок были недалеко от защищённой зоны, в каком-то зале. Я смутно уловил образ помещения, здоровенный рояль в углу, целую гору подушек и матрасов…

— Спасибо, — ответил я.

Гнездо молчаливо следовало за мной.

Комната и впрямь была большая, со здоровенной картиной на стене, изображающей концертный зал с музыкантами и публикой в старомодных одеждах. Что-то древнее, советских времён.

В углу и впрямь стоял большой белый рояль. На нём пытался двумя пальцами музицировать мальчик, который вчера спрашивал, можно ли поиграть на приставке. Анна и второй мальчик стояли рядом, слушали. Мне показалось, что они одеты ещё более причудливо, чем раньше. На стоящем мальчике были ярко-розовые джинсы со стразами, совершенно девичьи — я уверен, что раньше он бы ни за что их не надел. Анна накинула великоватый ей халат: тёмно-синий, унылый, больничного вида.

Похоже, им стало совершенно безразлично, что носить.

Куколка продолжал терзать рояль. Из-за валяющихся повсюду ковров и подушек звук шёл глухой, ещё хуже, чем можно было ожидать.

— Ты не умеешь, — сказала Анна насмешливо. — Ты продул!

— Я вечером буду уметь! — упрямо ответил мальчик.