Хлопнула дверь, и Саша сквозь чад и испарения увидел знакомый грузный силуэт. Разговор стих сразу.
Поравнявшись с Даниловым, Мясник, двигающийся и выглядящий как зомби, кинул ему под ноги рюкзак, с которым Данилов уже успел попрощаться. Не реагируя на приветствия, пересек комнатку и тяжело плюхнулся на пустую койку в углу. Посидел минут пять, подперев кулаком подбородок и что-то тихонько бормоча под нос, потом завалился набок и захрапел.
Стараясь не шуршать, Александр проверил вещи в рюкзаке. Все на месте, кроме дозиметра. На месте и продукты. Он уже смекнул, что с едой у «оптимистов» проблем нет. Все «оптимисты», кого он видел, выглядели сытыми. Нездоровыми, усталыми, но от голода не страдающими.
Мясник заворочался во сне, злобно пробормотал что-то. В комнате повисла мертвая тишина.
Стараясь не шуметь, Данилов решил перекусить – чутье подсказало ему, что делиться с соседями не обязательно. Достал из рюкзака тушенку, сгущенку и сухари. Никто не смотрел на него с завистью.
Надо бы узнать, когда раздача и на какой кусок он может рассчитывать.
Закончив трапезу, Данилов улегся на койку, положил руку под голову и погрузился в подобие анабиоза без мыслей и чувств. Никто его, опять же, не потревожил.
Конечно, здесь все было как везде. История одна и та же. Внезапный удар, кучи погибших, паника, массовый исход. Вернулось в разрушенный город куда меньше людей, чем ушло. А первый месяц пережила от силы половина вернувшихся. Очень немногие, самые сильные и ушлые, сумели закрепиться там, где была пища, – в крупных магазинах, на элеваторах, на хладокомбинате. А остальные, те, кому не хватило места возле кормушек? Их никто в расчет не брал. Периодически лузеры нападали на такие вот твердыни, но почти всегда встречали отпор.
Через три часа комната вздрогнула от рокочущего баса:
– Че расселись, дармоеды, в рот вас через коромысло? Пошли копать. Скоро морозы ударят такие, что хер к мудям примерзнет.
«Мищенко, он же Мясник, мог бы работать боцманом на рыболовном траулере», – подумал Саша. Апатию из комнаты как ветром выдуло. После краткой перебранки народ начал обуваться-одеваться.
– Он редко ошибается, – вполголоса объяснил Илья, когда они последними потянулись к выходу. – Метеозависимый. Когда приходит новый атмосферный фронт, у него башку ломит. И если говорит, что будет
* * *
Они шли без снегоступов – по деревянным мосткам, переброшенным через завалы там, где рухнули аж два подъезда девятиэтажного дома. Похоже, «добровольные» помощники чистили дорожки исправно.