— Так точно! Можно вопрос?

— Валяй!

— Разрешите непосредственно участвовать в операции!

— Забудь. Ты мне здесь нужна.

— Но, Владимир Владимирович! — подняла на Кутина наполняющиеся слезами глаза Алевтина. — Там же должен быть Федя!

— Закончили разговор, полковник. Ступайте работать.

— Я знаю эти места. Я знаю людей. Я знаю мелочи, каждая из которых может стать решающей. — скороговоркой, потупив в пол взгляд, отрывисто заговорила Аля. Кутин, не скрывая возмущения этим вопиющим нарушением субординации, направившийся было к ожидающим его в дверях зала Президенту и Патриарху, обернулся и застыл. — Кроме того, оборудование «Зеты» продолжает работать. Попав туда, вероятно, я смогу установить постоянный канал передачи данных в Центр, а также оценить и наладить, если потребуется, работоспособность антенны и передатчиков. Меня учили этому. Я хорошо стреляю и прошла курс выживания для офицеров на тренировочной базе в Монастыре. Я совершила тридцать прыжков с парашютом и могу управлять авто, мототранспортом и лёгкой бронетехникой. Невзирая на то, что я женщина — я русский офицер. Но, как Вы знаете, Владимир Владимирович, пол не определяет больше возможностей индивида. Женщины воюют на Фронтире, уничтожают некроту в рядах мракоборцев. Так почему же…

— Хватит, Алевтина. — оборвал её исповедь Кутин. — Меня ждут. Хочешь пощекотать нервы Господу? Твой выбор. Ты отличный офицер и замечательный специалист, то, что ты делаешь здесь — невозможно недооценить. Если ты не вернёшься — заменить тебя не кем, а значит… Короче. Решать тебе. Условия простые — благословляйся у своего духовного и получай одобрение в команду у комгруппы. Когда тот будет назначен. Одобрят — иди. А пока — выполняй приказ. Полковник Срамнова.

— Служу Богу и России! — гаркнула Аля так, что Волков и Кирилл, тихо обсуждавшие что-то своё, нервно обернулись.

Когда двери за российскими руководителями закрылись, Аля рухнула на стул. Расстегнула верхнюю пуговицу на блузке и обежав взглядом стол, резким движением схватила бутылочку с водой. Сделав глоток, она сосредоточила внимание на этикетке. На этих этикетках бутылок, поставляемых в Администрацию с разливного заводика при Монастыре, сколько себя помнила Алевтина, печатались разные стихи из Библии и выдержки из наследия Святых отцев. Странно, подумала Аля, на этой ничего нет. Может, специальная партия, специально к визиту евроделегации, чтобы не смущать их? Кстати — пришла ей в голову мысль — неужели действительно Ху Цзиньбао будет креститься у Патриарха? Последние дни такие разговоры ходили среди офицеров. Алевтина опять покрутила бутылку — ну нет, нет на этикетке никаких мудростей. И тут её глаза отсновились на пробке, небрежно отброшенной на стол. По краю пластика виднелись еле заметные буквы — пока не присмотришься, не заметишь.