— Да. Замужем. Муж мой — Фёдор Фёдорович Срамнов. Но он… он остался в Москве, Владимир Владимирович.

— И с тех пор Вы не знаете о нём? А как остальная Ваша семья? Извините, если вопрос звучит бестактно…

— Нет-нет. В порядке. Наша дочь и его мама — все здесь. Моих родителей и Фединого отца не стало задолго до того, как… С нами всё порядке. Нам просто повезло, что мы оказались в программе. Владимир Владимирович… Что-то с Федей?!

— Послушайте. На прошлой неделе мы были на празднике в Новой Лавре. — наклонился над столом Кутин, покручивая в руках дужки очков. — Случайным образом имели беседу с одним монахом — он бывший военный, а теперь наставник мракоборцев. Так вот. Он рассказал нам свою историю. Из его рассказа следовало, что его спас Ваш муж, Алевтина — Фёдор. Он ещё фамилию его вспомнит сразу не смог, а потом, когда мы уже уходили, вспомнил. Срамнов его фамилия, крикнул. А у меня она, знаете ли, отложилась, запомнилась с того дня, когда мы группу Сорокина отправляли. В ангаре тогда — помните?

— Конечно, Владимир Владимирович.

— Редкая фамилия Ваша — вот я и запомнил…

— Что он рассказал — этот монах?! Федя — жив?!

— Кто знает, Алевтина? — развёл руки Кутин. — Давайте надеяться. Вот что он сказал. Мёртвые стали оживать в тот день, когда по Москве ударили ракетами. Помните?

— Конечно. Мы с утра ещё переехали на дачу к Феде. Он нас привёз, сел на мотоцикл и полетел обратно в Москву за своими друзьями. Я думала, что они параноики — к войне готовились. У них на такой случай даже план был… Больше я его не видела. Нас забрали по «Исходу».

— Ну видите? Ваш муж как в воду глядел. На следующий день он, видимо, Вас искал. И встретил этого монаха, который на тот момент был военным ещё, офицером. Посадил их с водителем к себе в машину. Как он говорит, их было двое — Ваш муж, Фёдор, и его друг. Имени, извените, не помню.

— Иван, скорее всего…

— Точно! Иван! Точно. И вместе они добрались до Клина, в расположение части этого офицера. Далее они отправились в Тверь — мол, как Ваш муж говорил, у него дом где-то под Тверью в деревне…

— Так и есть. В этом и был его план. Собрать всех — и в деревню. Потому что в городе, если что, выжить нельзя.

— Правильный план, хороший. — кивнул Кутин. Алевтина нервно сжимала и разжимала кулаки, её руки были пунцовыми, а губа дрожала.

— И это всё, Владимир Владимирович? — с надеждой спросила Алевтина, заглянув к Кутину в глаза. Тот отвёл их:

— Увы — но да. Больше рассказать Вам нечего. Но и то, что смог, вероятно, как-то поможет. Я бы хотел быть куда более полезным, но… Как Вы?