— Калеб, я закончил с документами. Нам пора убираться отсюда.

— Я остаюсь, Генри, — монотонно, практически мгновенно ответил Хейз.

Бейкера явно застал врасплох такой поворот событий, и он тут же отдал приказ своей охране оставить их наедине. Спустя мгновение все солдаты покинули помещение. Сделав несколько шагов навстречу верховному легату, Генри приблизился к нему практически вплотную.

— Какого черта, Калеб? Я не дам тебе такого выбора! У нас война в самом разгаре, надо уносить отсюда ноги, пока Айки не прорвались в комплекс.

— Знаешь, что это, Генри? — Хейз начал было задавать привычный уже вопрос, протягивая небольшое устройство своему собеседнику, но тот, предвидя дальнейшую дискуссию, поспешил его прервать:

— Да! Да, я знаю, это деси-хелпер! Мы уже обсуждали это, уймись, он просто не работает!

— Он работает, Генри, — спокойным рассудительным голосом продолжал Хейз. — Я всегда знал, что поступаю неправильно. Каждое из принятых мною решений было ошибочным. Я доверял статистике, анализу, но в глубине души всегда знал правду.

— Уймись! У тебя нет души! — едва ли не криком реагировал Бейкер. Но Калеб продолжал:

— Мы уничтожили Цитадель, затем флот. Предали совет, а теперь истребляем собственный народ в заведомо проигрышной битве. Если бы вместо моих суждений мы просто подкидывали монету, результат был бы минимум в два раза лучше. Я просто монета, Генри. Монета со сбитым центром тяжести.

— Иди к черту! Ты не монета, Калеб! Ей-богу, у меня нет времени на твои приступы, нам надо убираться! — Бейкер раздраженно взывал к другу.

— Ты предлагаешь мне уйти? — с легким замешательством переспросил Калеб.

— Да! Именно это я тебе и предлагаю! Причем немедленно! — Генри, почувствовав подвижки в общении, с облегчением подтвердил своё намерение.

— В таком случае вынужден отказаться. Решение уйти ошибочно. Я остаюсь, — с последней фразой Калеб поднял в руке деси-хелпер и, едва касаясь его, провел пальцем. Яркий зеленый цвет символичным свечением поставил жирную точку в обуявшем их споре. Хейз неспешно повернулся спиной к другу и вновь устремил свой взгляд вдаль. Бейкер, глубоко вздохнув, с грустью в голосе произнес:

— Прощай, друг, — и в ту же секунду направился в сторону выхода, но внезапный оклик Калеба заставил его тотчас же остановиться:

— Генри! — вскрикнул он голосом, подобно разряду грозовой молнии, и тут же, не дав шанса на ответ, продолжил: — Двадцать семь.

Бейкер замер словно вкопанный, будто бы каким-то магическим образом понимая, о чем говорят эти цифры. Но всё же, надеясь на обратное, слегка дрожащим голосом переспросил: