А тем временем хозяйка, скрипя зубами, приподнялась и встала на карачки. Таня запрыгнула на нее сверху и начала колотить бабку своими маленькими кулачками. Неожиданно немощная старуха резко развернулась, сбросила с себя ребенка и тут же набросилась на малышку. Людоедка впилась толстыми желтыми ногтями в шею Тани, из глаз девочки брызнули слёзы, она стала задыхаться.

Профессор отступил на два шага от окровавленного тела Гриши. Ученый поднял нож, подошел к хозяйке сзади, оттянул ее голову за волосы и с размаху ударил кулаком в ухо. Что-то хрустнуло, бабка рухнула с глухим стоном, уже не в силах подняться. Наставник посмотрел на девочку, у неё из глубоких царапин на шее сочилась кровь:

– Как ты? Цела?

Таня, молча, кивнула, ей больно было говорить.

– Иди в дом, оденься. Принеси пистолет, мачете и фонарик, они в комнате, – произнес наставник, провожая взглядом ребенка до дверцы в шкаф.

Девочка быстро выбежала, и Хаимович остался один на один с людоедами. Мать и сын лежали у стены, боясь пошевелиться. Их злобные трусливые глаза смотрели на ученого с яростью загнанных шакалов.

– Как я уже сказал, ваша болезнь смертельна. Но она Вас не убьет, это сделаю я. Да, это будет мучительно, но чуть быстрее, чем Куру. Можете не благодарить…

Обезумев от страха, Гриша издал отчаянный визг, подскочил на ноги и с диким воем бросился на Альберта Борисовича. Тот выставил вперед нож, но маньяк налетел на него с такой силой, что от удара оба потеряли равновесие. Они упали, людоед навалился на Хаимовича сверху и в глазах старухи заблестели огоньки триумфа.

Их борьба и возня длилась несколько секунд. Вскоре Гриша взвыл от боли и закатил глаза. Профессор столкнул с себя его тело и выпрямился. Ученый по-прежнему держал нож в руке, с которого теперь капала кровь. Хозяйка заверещала, проклиная бывшего пленника, и кинулась к сыну:

– Зарезали! Сволочь! Чтоб ты сдох! Я тебя живьем сварю! И малявку твою сварю! Гнида! Гнида! Разрублю тебя на части и зажарю! Чтобы у тебя глаза сгнили, и черви тебя живьем ели! Мразь! Сука! Аааааааа!

В этот момент в комнату вернулась Таня. Наставник, не обращая внимания на истерику бабули, спокойно взял оружие с фонариком:

– Спасибо. Выйди, посмотри, как там Додж. И закрой дверь за собой. Не заходи сюда больше, я скоро приду.

Альберт Борисович положил фонарик на пол, так чтобы он освещал тела пленников. Затем отбросил нож в сторону и стал поигрывать любимым мачете. Старуха закрывала собой тело сына, словно надеясь уберечь его этим от казни. Хаимович со всей силы пнул бабку, и та откатилась в сторону. Профессор обошел Гришу и первым ударом отрубил ему запястье на правой руке. Маньяк так страшно и громко взвыл от боли, что ученый невольно отшатнулся. Людоед затряс культей, разбрызгивая кровь, затем встал на четвереньки и пополз к старому дивану, на котором еще недавно так безмятежно спал.