– Хорошо связал? Туго? – бабуля склонилась над пленником со свечкой в руке. Она подергала веревки и, убедившись в их прочности, довольно ухмыльнулась.

Внезапно Гриша с размаху врезал Хаимовичу ногой в живот. Затем ударил кулаком по почкам, и принялся пинать Альберта Борисовича, при этом радостно визжа и хохоча, как обезумевший.

– Правильно, правильно, сынок. Мяско следует сперва хорошенько отбить, прежде чем готовить. Так оно нежнее будет, – подбадривала его мамаша, одобрительно кивая.

– Пусть промаринуется пока тут, хы-хы, пойду коптильней займусь, – запыхавшись, пробормотал Гриша, глупо хихикая.

– Давай-давай, нечего утра ждать. У меня аж в животе урчит при виде этой девчушки, – прошамкала старуха, облизывая шелушащиеся губы.

На улице послышался громкий лай Доджа. Преданный пес нутром почуял, что с хозяином случилась беда, и рвался с привязи, но ничем не мог помочь.

– Собака? Большая? – насторожился Гриша и замер с открытым ртом.

Бабуля махнула рукой, злобно цыкнув:

– Ихний кобель… мордастый, без хвоста.

Маньяк с предвкушением потер влажные ладони:

– Собачка-собачка, вкусная собачка, шашлычок сделаю, шашлычок…

Хозяева удалились в сильном возбуждении от предстоящей трапезы. Хлопнула дверца, и раздался легкий скрежет замка. Комната погрузилась во мрак. Таня слышала, как наставник тяжело дышал, тихо стонал и кашлял после побоев. Девочка попыталась подняться, перевернулась на бок, затем вытянула ноги, села и облокотилась на холодную кирпичную стену.

Прошло несколько минут, прежде чем Альберт Борисович с трудом произнес:

– Ты в порядке? Нигде не ушиблась?

Но вместо ответа малышка лишь всхлипывала и мычала что-то невнятное. Наставник понял, что у нее заклеен рот. Несмотря на связанные руки, его пальцы могли чуть-чуть шевелиться. Он встал на колени и вскрикнул от боли в печени. Подождал пока пройдет легкое головокружение, затем потянулся к девочке, нащупал на ее щеке конец скотча и отклеил его. Таня начала громко хватать ртом воздух, профессор почувствовал горечь на языке:

– Попили, называется, чайку. Старуха нам снотворного зелья навела.

Девочка дрожала и всхлипывала, она была очень напугана и с трудом держалась:

– Чего они хотят?

– Ничего хорошего – это точно. Надо подумать, как выкрутиться. Времени у нас мало. Жалко, пистолет остался под подушкой. Но у нас есть шанс, этот дебил не догадался меня обыскать, – Хаимович выплюнул кровавый сгусток слюней и медленно перевернулся на спину.

Он лег спать в майке и штанах, чтобы в случае опасности сразу быть готовым к обороне или бегству. Вечером профессор машинально сунул в карман спички, когда готовил на кухне и сейчас старался достать их. Наконец, ученому удалось вытряхнуть коробок на пол и нащупать его. Но его кисти так туго стянули, что Альберт Борисович не мог удержать спичку. Пальцы едва шевелились, промучившись несколько минут, он в отчаянии выругался. Чуть-чуть отдохнув, Хаимович повторил попытку, но снова безуспешно.