– Почему утром не пришла? Не отпустили?

– Да, – кивнула Таня, болтая ногами на соседней кровати.

– Эта все та бабка?

– Она. Баба Зина. Утром делали уборку и мыли пол в домах.

– И ты мыла? – профессор чуть не поперхнулся от услышанного.

– Да, и пыль протирала…, – устало вздохнула малышка.

– Детский трудовой лагерь у них тут что ли.

Вдруг Таня не сдержалась, покраснела и заплакала:

– Когда мы уйдем? Мне тут совсем не нравится…

– Тише-тише, – попытался успокоить ее наставник, – уйдем, обязательно уйдем. Сегодня их главный должен вернуться, я с ним поговорю и, надеюсь, завтра нас тут не будет.

Девочка, всхлипнула еще несколько раз, затем вытерла рукавом слезы и сказала:

– Там дядьки Доджа и еще двух собак куда-то утром уводили, но недавно вернулись.

Альберт Борисович ничего не ответил, но интуиция подсказывала ему, что валить из этого места нужно как можно быстрее.

– Все, мне пора. Баба Зина сказала, что у меня десять минут, и засекла время. Я поднос тогда вечером заберу. Пожалуйста, давайте завтра уйдем отсюда.

Хаимович с трудом проглотил кусок, чувствуя, что уже готов придушить эту надзирательницу бабу Зину:

– Я тоже этого очень хочу. Веди себя хорошо, жду вечером.

Прошло три часа после ухода Тани. Профессор ворочался на своей кровати с одного бока на другой. Вдруг распахнулась дверь, и послышался топот тяжелых ботинок. По звуку ученый понял, что к нему направляется целая компания. Послышался голос доктора Макарыча:

– Вот отец девочки… кх… кстати, а как Вас звать-то?

– Альбертом, – приподнимаясь с кровати, ответил Хаимович.

Кроме здоровяка-доктора пришли еще двое «гостей»: первый – однорукий коренастый мужик с рыжей щетинистой бородой, а второй – высокий, худой незнакомец с крючковатым носом.