Где-то наверху вдруг раздался шум.
— Что? Что это такое?
София испуганно поглядела в потолок. Под крышей дома что-то происходило. Как будто кто-то волочил по полу ржавую пружинную кровать.
— Будь ты проклята, старая карга! — прокричала Клара, и голос ее изменился. Он стал пронзительным и резким, как птичий крик.
В тот же миг на пару этажей выше раздался грохот. Это вылетела выбитая крышка люка, ведущего на чердак. С лестницы донеслось карканье, и в спальню Софии влетела стая ворон.
Клара потянулась к ним, и птицы за какое-то мгновение объяли ее всю. Худая фигура исчезла — она стала частью сплошной тучи, состоящей из клювов, перьев, когтей и птичьих глаз. Клара словно превратилась в одну из ворон в этой стае.
— Нет! — закричала София, отшатнувшись к кровати. — Не трогай меня! Ты не посмеешь! Я ведь твоя…
Черная оперенная туча набросилась на старуху и поглотила ее. Ужасные рваные крики старой ведьмы раздавались совсем недолго.
Когда стих последний, то, что некогда было стаей ворон, поднялось под потолок, оставив после себя лежащее на кровати, изуродованное тело с развороченным лицом и проломленной грудью. Кровь капала на дощатый пол с когтей и клювов. Комната Софии Кроу наполнилась карканьем.
Выбив окно, вороний клубок вылетел наружу, под дождь, и поднялся к крыше Гаррет-Кроу. Ветер затрепал перья и хвосты. Свет далеких фонарей блеснул в десятках черных глаз.
— Карраа Кррау… — раздалось карканье из глубины вороньей тучи, и та распалась, превратившись в обычную птичью стаю. Из нее выпала женщина.
Удар.
Темнота.
Клара лежала в грязи пустыря. Ее руки и ноги были сломаны во многих местах, кости кое-где даже пробили кожу. Платье намокло от крови и дождя. Багровая лужа растекалась вокруг головы.
— Я ухожу, мама… — прохрипела она и умерла.
А потом вновь открыла глаза. Кости ее вернулись на свои места, кровь перестала течь изо всех ран, кроме прокушенной губы…
Без сил, не понимая, почему она до сих пор жива, Клара Кроу поползла по грязи к двери дома…
— Я ухожу, мама…
Глава 8. Гость поневоле
Глава 8. Гость поневоле