— При всем моем уважении, сэр, — сказал Шумей, — но было бы разумно привлекать кого-либо, кто не знает, по крайней мере, в общем смысле, о том, что от них потребуют?

— Справедливое замечание, — признал Хэлком. — Вы обеспокоены тем, что, если они не знают о том, что мы собираемся делать до начала операции, некоторые из них могут отказаться, когда узнают?

— Это моя главная тактическая проблема, сэр, — согласился Шумей. — Конечно, есть еще и моральный вопрос.

— Действительно, есть. — Хэлком ласково улыбнулся своему помощнику. — И вы совершенно правы в том, что мы не можем забыть о нашем священническом призвании и обязанностях просто потому, что мы оказались призванными к такому служению, о котором мы никогда не думали, когда впервые принимали наши обеты. Тем не менее, боюсь, что наша большая ответственность за защиту Матери-Церкви от ее врагов перевешивает многие из наших чисто пастырских забот. В данный момент, и особенно для этой конкретной операции, мы должны думать прежде всего с прагматической точки зрения о тактике и мерах предосторожности, необходимых для успеха.

— Каждый человек, которого мы нанимаем, увеличивает число людей, которые могут непреднамеренно предать нас, наши планы и Бога, даже если этот человек полностью и безоговорочно заслуживает доверия. Если кто-то не заслуживает доверия, не полностью привержен тому, о чем мы просим его во имя Бога, тогда опасность предательства возрастает во много раз. И если мы наймем кого-то, кто может — как вы совершенно справедливо беспокоитесь — отказаться в последнюю минуту, тогда этот человек с гораздо большей вероятностью проинформирует одного из агентов Уэйв-Тандера, если он заранее узнает, каковы именно наши цели. Наконец, если кто-то почувствует склонность отказаться в самый последний момент, после того, как наши силы уже соберутся для нанесения удара, будет, прямо скажем, слишком поздно. Сам факт, что он уже присоединился к нам с оружием в руках в том, что император и императрица, несмотря на их отлучение и интердикт, вполне правильно истолкуют как акт «измены» против них, будет означать, что он будет осужден императорским судом за преступление, караемое смертной казнью, что бы ни случилось. И не только это, но если он попытается отступить или даже активно сопротивляться нашим планам, у нас будут дополнительные люди, чтобы помешать ему сделать это.

Он сделал паузу, наблюдая за обеспокоенным выражением лица своего помощника через стол, и грустно улыбнулся.

— В некотором смысле, полагаю, я виновен в том, что позволил целесообразности взять верх над совестью. И я определенно принимаю меры предосторожности, которые сделают практически невозможным для всех, кто участвует в Божьей работе, принять полностью обоснованное решение о выполнении этой задачи. Но я епископ Матери-Церкви, Алвин, точно так же, как мы оба священники. Мы несем ответственность не только перед людьми, которые могут быть вовлечены в эту конкретную борьбу с раскольниками, но и перед всеми другими душами, которые могут быть навсегда потеряны для Шан-вей, если наши усилия окажутся безуспешными. Как бы сильно мы ни сожалели об этом, мы должны принимать наши решения на основе этой большей ответственности.