Гарвей знал это, но с каждым днем он все больше скучал по Дойлу.

Он рассчитывал на острый ум и воображение коллеги даже больше, чем предполагал до того, как потерял их, и теперь с болью осознавал их отсутствие. Кроме того, Чарлз был его другом.

По крайней мере, ты знаешь, что он все еще жив, Корин, — сказал он себе. — И, судя по письму Кэйлеба, он, вероятно, таким и останется. Это уже кое-что. На самом деле, это довольно много. И у тебя тоже все еще есть Эйлик. На это тоже нечего чихать, учитывая, что с ним чуть не случилось!

Уиндшер осознал надвигающуюся катастрофу и попытался что-то предпринять, направив свою кавалерию в тыл чарисийцев, в промежуток, который они любезно оставили между своими собственными формированиями и лесом, через который они продвигались. К сожалению, чарисийцы специально выделили целый батальон своих адских стрелков, чтобы помешать ему сделать именно это. Они спрятали его в зарослях второсортных деревьев, которые простирались между окружающими Харил-Кроссинг сельхозугодьями, с достаточным количеством деревьев и подлеска, чтобы сделать их позицию эффективной защитой от кавалерии, и их смертоносный ружейный огонь более чем уничтожил передовые эскадроны Уиндшера, когда они попытались проскакать мимо них на помощь пехоте. К счастью, лошади были более опасной мишенью, чем люди, и человеческие потери Уиндшера оказались не такими серьезными, как поначалу опасался граф. Тем не менее, они были достаточно плохими, и потеря стольких лошадей была решающей. У самого Уиндшера лошадь была выбита из-под него, и он вывихнул плечо, когда его лошадь упала. Но один из его штабных офицеров помог ему снова сесть на коня и благополучно выбраться из котла, и, к огромному облегчению Гарвея (и немалому удивлению), граф отменил свое наступление, вместо того, чтобы понести еще большие потери, пытаясь прорваться.

Я действительно должен перестать удивляться, когда Эйлик делает что-то правильно, — ругал он себя. — Он не дурак, что бы там ни было, и он, вероятно, лучший командир кавалерийской бригады в Корисанде. Это просто…

Внезапный «свист» одной из адских чарисийских пуль, пролетевшей неприятно близко от его головы, убедительно напомнил ему, что он почти на линии фронта и что было бы неразумно позволять своему разуму блуждать.

И, — подумал он с горькой усмешкой, быстро ныряя обратно за бруствер, — это также причина, по которой я приказал всем моим офицерам снять проклятые кокарды со своих шляп!

Он пробрался последние пятьдесят или шестьдесят ярдов по коммуникационной траншее к редуту, который он пришел навестить. Майор, командовавший им, резко отдал честь, когда Гарвей приступил к работе, и сэр Корин ответил на любезность с такой же резкостью. Как он подозревал, некоторые из его подчиненных думали, будто с его стороны было глупо настаивать на соблюдении надлежащего военного этикета в такое время, но Гарвей был убежден, что знакомые требования помогали людям сосредоточиться, не говоря уже о том, что они чувствовали себя солдатами, а не испуганной толпой, забившейся в свои укрепления.