Ничто из этого не меняло того факта, что Жэнстин и Рейзинджир уступали численностью примерно в пять раз кавалерии, ожидавшей на дальней стороне холма.

Мерлин взглянул на Кларика, пока бригадный генерал ехал вперед, казалось, ни о чем не заботясь. Он остался с командной группой Жэнстина, и если он был особенно обеспокоен Уиндшером, выражение его лица не показывало абсолютно никаких признаков этого.

* * *

Граф Уиндшер сидел в седле, наблюдая, как его отступающие кавалерийские пикеты поднимаются по склону холма к нему, точно так, как описал майор Гэлван. Длинный, пологий склон позади них был усеян телами мертвых и раненых лошадей, которые, очевидно, были сбиты стрелками, двигавшимися в пятидесяти или шестидесяти ярдах впереди основной колонны пехоты, но он увидел среди них лишь несколько человеческих тел.

В подзорную трубу он увидел чарисийцев, марширующих с винтовками наизготовку. К его немалому удивлению, они также маршировали с примкнутыми штыками, что было более чем просто странно. Штыки были последней защитой мушкетеров и в лучшем случае неуклюжей заменой настоящих пик. Хуже того, люди с круглыми рукоятками штыков, засунутыми в дула их мушкетов, не могли ни стрелять, ни перезаряжать, так о чем же, черт возьми, могли думать чарисийцы?

Глубоко внутри тихий голос подсказал ему, что кто-то вроде Гарвея, возможно, смог бы придумать ответ, не предполагая, что его противники поддались безумию. Возможно, ему должно было прийти в голову, что ни в одном из его предыдущих отчетов ничего не говорилось о штыках. С другой стороны, это была не та деталь, которую кавалерийские разведчики обычно включали в свои донесения, и в данный момент на уме у Уиндшера были другие мысли. Например, тот факт, что, со штыками или нет, они наступали уверенно, концентрируясь на том, чтобы как можно быстрее преодолеть местность, но не утомляя себя, и то, как они позволили себе рассредоточиться, указывало на то, что они не тратили много энергии на беспокойство.

Нет причин, по которым они должны быть такими, — мрачно подумал он. — Мы следили за ними — а они убивали и ранили моих людей — уже несколько часов, и я сомневаюсь, что их карты так же хороши, как наши. Что касается их, то здесь все примерно так же, и они, вероятно, даже не знают, как выглядит земля между этим местом и Грин-Вэлли. У них нет причин думать, что у меня может быть спрятано более четырех тысяч кавалеристов.

Он жадно улыбнулся, наблюдая за приближением врага.

Поднимать его людей вверх и переваливать через гребень будет непросто. Нужно было учитывать не только склон, но и местность, которая будет сужаться до тех пор, пока они не пересекут гребень, где снова начнет открываться веерообразное поле боя. Ни один солдат не любил начинать атаку в гору по многим причинам, и в этом случае их собирались уложить, как яблоки в корзину, заставив принять более глубокий строй, чем он предпочел бы, пока они не очистят вершину склона. С другой стороны, там были эти штыки. Даже если бы мушкеты чарисийцев были заряжены, им все равно пришлось бы вынимать штыки, прежде чем они смогли бы выстрелить, и у его солдат был бы спуск на дальней стороне, чтобы помочь им набрать и поддерживать скорость, как только они начнут разгоняться. Фокус должен был заключаться в выборе времени. Ему нужно было начать атаку достаточно скоро, чтобы дать своим людям время перевалить через холм и набрать скорость, но в то же время он хотел дать чарисийцам как можно меньше времени на реакцию.