* * *

Солдаты первых двух батальонов Кларика ждали сигнала горна и отреагировали мгновенно. Оба батальона рассыпались, двигаясь со скоростью и точностью, которые могли привить только бесконечные, жестокие тренировки. Они рассредоточились, Первый батальон двинулся вправо, а второй батальон — влево, образуя не колонну, не линию, а единый полый строй. Это не был буквально «квадрат»; земля была слишком неровной для этого, и в любом случае это был скорее прямоугольник, чем квадрат. Но это компактное, устойчивое, непоколебимое, изготовленное формирование ощетинилось штыками, направленными наружу во все стороны, и, в прямом противоречии со всеми стандартными правилами безопасности, винтовки, на которых были установлены эти штыки, были тщательно заряжены и взведены, прежде чем их взяли на изготовку.

* * *

Уиндшер не мог в это поверить.

Он никогда не видел, чтобы пехота двигалась так быстро, так точно, даже на учебном поле. Конечно, они никак не могли отреагировать так мгновенно! Это было невозможно!

И все же чарисийцы сделали это, и для него было слишком поздно менять свое мнение. Половина его отряда, включая самого Уиндшера, уже мчалась полным галопом вниз по склону навстречу врагу со скоростью более семи ярдов в секунду рядами, в каждом из которых было по сто двадцать пять человек. Его передовым частям оставалось пройти немногим более ста пятидесяти ярдов, а передняя шеренга второй половины его отряда уже продвигалась вверх и пересекала линию гребня позади него, готовая использовать успех его атаки.

И эти ублюдки все еще держат свои проклятые штыки наготове! — понял он и свирепо ухмыльнулся. — Они могут думать, что это удержит моих парней от сближения с ними, но они скоро узнают, насколько они ошибаются!

* * *

Бригадный генерал Кларик сидел на коне посреди каре первого батальона, наблюдая за приближением врага. Выражение его лица было таким же спокойным, как и всегда, когда он взглянул на Мерлина.

Полагаю, именно здесь мы узнаем, насколько я на самом деле умен, — заметил он.

Фронт его каре, обращенный в гору, был в три ряда глубиной вместо двух. Первая шеренга опустилась на одно колено, приклады винтовок уперлись, штыки торчали вверх и наружу под острым углом… примерно на уровне груди лошади. Вторая и третья шеренги ждали, взведя ружья. Желание открыть огонь как можно скорее было почти непреодолимым, когда они смотрели, как две тысячи кавалеристов с грохотом приближаются к ним, но они этого не сделали. Они ждали.

Полковник Жэнстин ждал вместе с ними. Его батальон образовал длинную сторону каре, ближайшую к врагу, и он спешился, чтобы встать рядом со штандартом батальона, с мечом в руке, не сводя глаз с врага.