Рассказывая о собственном духовном опыте, отец Софроний помнит об опасности потерять благодать: «Однажды я беседовал с отцом Ювеналием (на Афоне) и в беседе той, безотносительно к себе, так что отец Ювеналий никоим образом не мог бы что-либо “заподозрить”, то есть подумать, что я говорю не просто только понимание свое где-то прочитанного, а лично пережитого, я говорил, как надо понимать слова святых Отцов о Свете умном. И что же, несмотря на всю безотносительность ко мне, с того дня я перестал видеть этот Свет, а до того многажды Господь давал мне созерцать умный Свет Солнца правды. Надо сказать, что созерцание сие столь приятно для ума (и души), что когда, после молитвы, душа снова вспоминает о необходимости вернуться в этот мир и видеть свет вещественного солнца, то со скорбию принимает эту необходимость. Ей хотелось бы постоянно пребывать в созерцании умного невещественного Света. Входит в это созерцание душа так постепенно, что сначала (так было со мной) не разумевал я происходящего; а когда шуйца моя увидела, что творит со мною десница Божия, то прекратилось видение».

Опыт созерцания Божественного Света, о котором здесь идет речь, представляет собой характерную особенность восточно-христианской монашеской духовности. Но Бальфур, наслушавшись об этом опыте на Афоне, а потом еще и прочитав о нем в письмах отца Софрония, решил найти параллели к нему в западной духовности и взялся за чтение творений испанского мистика Иоанна Креста (Хуана де ла Крус). Он даже послал отцу Софронию книгу «Abrégé de toute la doctrine mystique de St Jean de la Croix»[6] с просьбой высказать свое мнение, «указать в ней на искажения и уклоны».

Но отец Софроний, даже не разрезав страницы книги, а только прочитав предисловие к ней, сразу же увидел в ней опасность для Бальфура: «St Jean учит в своей книге об “умном безмолвии” – высочайшем делании духовном, о созерцании и любви Божественной, а Вы, прочитав его книгу и как человек интеллектуально развитой, усвоили часть из его идей и потянулись на “брак агнчий”, не умыв предварительно лица своего. Умываются христиане не иным чем, как плачем. Поверьте, дорогой батюшка отец Давид, хотя я и невежда, что путь к созерцанию (непрелестному) и любви Божественной есть только один: покаяние…»

Лествица.

Икона. Монастырь Св. Екатерины, Синай

Таким образом, с одной стороны, отец Софроний постоянно предостерегает Бальфура от чрезмерного внимания к внешней стороне Православия, а с другой – от чрезмерной восторженности и от увлечения католической мистикой. Он призывает своего друга идти путем восточной православной духовности, читать «Добротолюбие», творения Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова и других древних аскетических писателей, а также Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова, и уделять основное внимание «умному деланию» и борьбе со страстями.