Вскоре после пострига отец Димитрий Бальфур оказался в эпицентре острого конфликта, раздиравшего русское эмигрантское духовенство. В 1930-е годы большинство русского епископата, оказавшегося в эмиграции, подчинялось Архиерейскому Синоду во главе с митрополитом Антонием (Храповицким). Другая, меньшая часть последовала за митрополитом Евлогием в Константинополь. И лишь незначительная группа осталась в подчинении Московской Патриархии.

Причиной разделения были разногласия политического характера. Архиерейский Синод, заседавший в Сремских Карловцах, включал архиереев, стоявших на монархических позициях и категорически отвергавших тот курс на легализацию Церкви в Советском Союзе, который был избран заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским). Группа во главе с митрополитом Евлогием также не желала подчиняться митрополиту Сергию, однако не разделяла монархические настроения «карловацкой» группы. Что же касается группы, оставшейся в подчинении Московской Патриархии, то для нее важнейшим фактором была верность Церкви, находившейся в гонениях. Эта группа была готова закрыть глаза на то, за что митрополита Сергия осуждало большинство эмигрантского духовенства: на декларацию 1927 года, в которой митрополит Сергий объявил Церковь лояльной советскому государству.

Митрополит Платон (Рождественский

Для Бальфура – англичанина, никак не связанного с русской проблематикой, – юрисдикционные споры внутри русской эмиграции были источником постоянного соблазна. Этот соблазн лишь усилился, когда ему пришлось сопровождать архиепископа Вениамина в поездке в США. Там существовали приходы Московской Патриархии, которыми руководил митрополит Платон (Рождественский): еще в 1924 году он был отстранен от управления ими Святейшим Патриархом Тихоном, но решения Патриарха не принял и продолжал служить. В 1933 году архиепископ Вениамин был послан в США, чтобы разобраться в ситуации и, по возможности, склонить митрополита Платона к подчинению московской церковной власти. Когда же тот от переговоров уклонился, он был запрещен в священнослужении, а архиепископ Вениамин был назначен управляющим Северо-Американской епархией Русской Церкви. При этом большинство приходов осталось в фактическом подчинении митрополита Платона.

После отъезда Бальфура в Америку в течение почти года от него не было вестей, и отец Софроний очень переживал за него. Переписка возобновилась после того, как Бальфур вернулся из США в Европу и на шесть месяцев обосновался в Лондоне, надеясь создать здесь православный приход. С этим ничего не получилось. Он стал думать о том, чтобы поехать в Афины изучать богословие, но старец Силуан через отца Софрония категорически ему это отсоветовал. Он рекомендовал Бальфуру вернуться на Трехсвятительское подворье в Париж. Тот его не послушал.