В последние дни перед обрядом инициации Наставник стал необычайно разговорчив. Пустого трепа он по-прежнему чурался, но отныне ни один, даже самый глупый вопрос учеников, заданный к месту и не к месту, не был оставлен без ответа.

Однажды в джунглях, когда они в очередной раз тренировали удары разящей чашей на съедобный дичи, один из учеников, Та-Ин, вынырнул вдруг из раздумий и спросил, есть ли хоть что-то, чего по-настоящему боится Наставник. Товарищи смерили его возмущенными взглядами: спрашивать такое у учителя! Но Наставник, недолго думая, ответил:

– Да. Своих ошибок.

– Но вы сами учите нас ошибаться, – сказал все тот же.

Наставник предостерегающе поднял ладонь:

– Это совсем другое. Вы еще только учитесь, с вас спросу нет, и лучшего учителя, чем собственные шишки, для вас и придумать нельзя. Я же на ошибки права не имею. Каждое мое слово вы принимаете за истину. Ваши ошибки принадлежат только вам, а мои – передадутся как поганые гены вперемешку с бесценными знаниями. Поэтому повторяю и не перестану повторять: не полагайтесь ни на кого, помимо себя. Не просто впитывайте, а отталкивайтесь и приумножайте мои знания.

Отвлечься от тренировки Наставник позволил себе еще раз, уже во второй половине дня. После теоретического занятия отпустил учеников на охоту, и услышал, как Си-Тэ и Ан-Ин препираются друг с другом по теме урока.

– Вот вам вопрос, – крикнул он им, когда Ан-Ин особенно резко стал отстаивать религию понравившейся ему цивилизации. Ученики повернулись к нему. – Два существа разных вероисповеданий встретились. И оба доказывают друг другу правоту своих взглядов. Итак, кто из них идиот?

– Идиота нет? – предположил Си-Тэ.

– Еще варианты?

– Идиоты оба? – решился Ан-Ин.

Наставник велел им подойти. И дал ученикам по подзатыльнику такой силы, что зашипели и присели от боли те, кто за разборкой наблюдал.

– Идиоты – вы, раз и впрямь взялись их судить. Все, что вам позволено делать – помогать двум несогласным находить компромисс. Судить их своим ограниченным умом – не ваша работа. И чтоб больше я подобной наглости от вас не слышал.

За сутки до рокового дня Наставник вместо обычной тренировки занял учеников приведением лагеря в порядок. С самого утра они прибирали окрестности, латали полосу препятствий; лишь раз, да и то нехотя, сходили на охоту. Наставник внушал им, что они, напротив, именно сейчас должны были поесть как следует, но те съели по два-три куска мяса – и только. Ученики натягивали улыбки и говорили, что нагуливают аппетит на «взрослую жизнь». Но никто не смеялся, потому что каждый думал об одном и том же: возможно, голод они испытывают последний раз.