– Скагуэй, – уточнил с заднего сиденья Билли, – в наше время стал капканом не только для туристов, и я планирую скоро доказать это со всей ясностью.

– Отполировали офигеть как, – сказал Айк, чтобы отвлечь Билли от нападок на Скагуэй. – Кто бы мог подумать! Неужели даже битое стекло вымели из водостоков? И вы полагаете, все это ради съемок?

– Ага, старый враль. – Вилли толкнула Кармоди в бок. – Ты же мне говорил, что мы идем домой в какой-то грязный тупик. А оказался миленький городок… и, по-моему, очень хорошо, что эти люди его так отполировали. Что плохого в небольшом ремонте?

Глаза Кармоди с красными веками все так же мрачно смотрели в окно.

– Плюнуть и растереть, – был его ответ.

– Воа, шертов зам, смотрите сюда! – Грир указывал на другую сторону перекрестка, где располагался кегельбан Омара Лупа. – Даже старого кегельного психа Омара – и того всосали.

Знаменитые грязные окна Омарова заведения вымыли, как и все окна города, а старый брезент с надписью «КЕГЛИ ЛУПА» на крыше затянули новой тканью серебристо-белых цветов. Глянцевая табличка на передней двери оповещала, что это теперь «ГЛАВНЫЙ ОФИС ПРОЕКТА „ЧЕРНОБУРКА/ШУЛА“» и что «Посторонним вход воспрещен».

– И стоило орать, шо он ни за шо не сдаст свои кегли, – фыркнул Грир.

– Кегельных психов тоже можно купить, – заметил Кармоди, когда они проезжали мимо здания; он постарался, чтобы замечание звучало философски.

Айк понимал, что на уме у корнуолльца вовсе не сданный под офис кегельбан и не фасады домов, мимо которых они ехали, при всех их блестящих переменах. В то время как Билли пережевывал прошлые приключения, Кармоди разъедали грядущие беды. Настоящая причина, из-за которой он настоял на «Крабб-Потте» вместо своих любимых городских притонов, понял вдруг Айк, была не в том, что ему захотелось проверить стенд, или выпить, или покрасоваться перед тамошними пьяницами, а в том, что «Потте» – божьей милостью последнее место в Куинаке, где можно случайно столкнуться с давней врагиней Мирны Крабб, то есть с Алисой. Весь город знал, что Алиса не появляется в «Потте» много лет, с той самой давней стычки. И тем не менее секунды спустя, как только Грир выключил мотор и поставил фургон на ручник, Айк выглянул из отъехавшей в сторону двери – и вот она, божьей милостью, большая, как жизнь сама, за столиком в обеденном зале, и черные глаза смотрят из окна прямо на них, словно пара взведенных пистолетов. Вообще-то, увидел Айк, из окон ресторана на них нацелился целый расстрельный взвод чертовых глаз.

Кармоди так спешил выйти из фургона и промочить наконец горло, что ничего не заметил. Он несся на всех парах через улицу под руку со своей Техасской Тутси. Когда он все-таки заметил поджидавших его зрителей, было уже поздно менять курс. Гордый старый мошенник даже не замедлил шага, не говоря о том, чтобы освободиться от зацепившейся за его локоть руки с розовыми ногтями. Двери «Потте» раскрылись, Кармоди ступил навстречу полному залпу, и его верной команде оставалось лишь с опаской тащиться в его широком кильватере.