– Ты нам нужен, мой друг…

– Бедный Мозг уже сказал, но будь я проклят, если представляю зачем. Как по мне, вам больше нужен консультант по недвижимости.

– Нам нужно, чтобы ты произнес речь, Айк, – сказал Альтенхоффен.

– Речь? Да пошел ты к черту, Альтенхоффен…

– Да, речь. Произнес. Обозначил проблему. Поднял народ. Я наблюдал тебя за этим занятием, мистер Демосфен. А ты и не знал, правда? Один раз я слушал тебя в Шорлайне, потом на побоище перед Спрол-холлом, когда они пустили на нас слезоточивый газ. Помнишь?

Айк не ответил, и Альтенхоффен повернулся к Кармоди:

– Наш лаконичный приятель был когда-то вполне оратором, мистер Кармоди, можете мне поверить. Видели бы вы его тогда. Он поднимал народ на штурм самых скандальных высот.

– Верю, мистер Альтенхоффен. Еще как. И знаете что? Я бы хотел это видеть. – Кармоди взял Айка за другой локоть. – Давай, друг Айк. Давай на минутку поподнимаем этот самый народ, пока жар в нас не погас окончательно. А? Как в старые добрые времена.

– Ладно, хорошо. Но я все же хочу завернуть в трейлер, взять чистую одежду и… всякую мелочь.

– Ты и так хорош. – Грир вдруг догадался, что за мелочь понадобилась Айку в трейлере. – У тебя сейчас земной потрепанный вид – как раз то, что надо народу, правда, Бедный Мозг?

– Правда! – Альтенхоффен раскрутил небольшую турбину до высокого воя. – А главное, у нас нет времени ни для каких заездов, Айзек, если учесть, с какой скоростью растет этот снежный ком. Меня трясет от одной мысли о том, что могло произойти на крыльце, пока меня не было. Все меняется очень быстро, сейчас сами посмотрите. – Он сдал назад и рванул через парковку, закрывая по пути крышу машины.

Айк не думал, что когда-нибудь увидит еще более поразительные перемены в городе, чем те, что произошли за время его прошлого отсутствия, и был не прав. Главная преобразилась опять… став такой, как раньше. Меньше чем за неделю принаряженная улица вернула себе тот прежний запущенный захудало-куинакский вид, которым она всегда бравировала. Почти вернула. Витрины, всего несколько дней назад ослеплявшие своей белизной, сейчас были забиты досками, настолько истрепанными ветрами и посеребренными временем, что можно было подумать, эти ветра трепали их еще во времена, когда люди не знали, что такое краска. Но опять же: почти. Это слово напомнило Айзеку лимерик, который он заучил еще во флотские времена:

Кармоди больше всего сбила с толку именно эта искусственная аутентичность.

– Ничего не понимаю, прости меня господи! – Реконструкция городка представлялась ему делом зряшным, однако вполне понятным: кто-то надумал влить свежих денег в коммунальный кровоток, – но кому и зачем вдруг захотелось вернуть его в прежнее ветхое состояние, было выше его разумения. – Что еще за хренотень они тут затеяли?