Левертов был жив, но не имел ни условий, ни настроения для философских разговоров. Вслед за Кларком Б. Кларком он тащился по обнаженному коричневому дну, покрытому слизистым илом. Отлив в ту ночь был таким сильным, что дно, не виданное никем после цунами девяносто четвертого, вновь лежало голым. С песчаной отмели можно было уйти пешком. Они торчали там с тех пор, как их скоростной катер испарился в шипении тинкербеллов. Азиатский гигант до отмели не добрался: он стоял в дозоре на крыше рулевой рубки и был одет в люмафный костюм. Специальный, по его размеру. Многочисленные загибы и складки этого материала превращали азиата в пародию на китайскую собаку с лишней кожей. Когда катер развалился на части, гигант ударился о воду, и костюм раздулся до размеров четырехдверного седана. Азиата унесло на запад, как громадный пляжный мяч. В иные минуты на этой продуваемой ветром необитаемой косе Левертов вел себя так, будто гиганту повезло больше.

Николас зловеще притих с того первого дня. Он потерял очки и теперь постоянно щурился, морща лицо, словно что-то искал. Малиновая улыбка стала напряженной, непредсказуемой и опасной, как раненый зверь. Все в этом тщательно выстроенном мире вмиг развалилось на части вместе с катером, и Николас Левертов растерялся, не зная, кого винить.

Кларка Б. Кларка беспокоило расфокусированное молчание босса, и ему было все равно, какой курс проложат его прищуренные глаза – в ту сторону или в эту. Лишь бы эти колючие зенки не цеплялись за него и за его солнечную калифорнийскую невозмутимость. Потому Кларк Б. старательно и оживленно болтал все то время, пока они плелись по выставленному напоказ дну канала, плохо соображая, что несет. Болтал он не для разговора, а для самосохранения.

– Говорил я вам, что мы доберемся, босс. Судьбу можно обмануть, как любого лоха. Есть, кажется, на свете где-то что-то, устраивающее что-то из чего-то[112], так Шекспир говорил. Или как-то похоже. Театр Пасадены, «Генрих Четвертый», часть первая. Я был кем-то из дружков Фальстафа. Мне привязали к ляжкам колбасу. Тогда до меня вдруг дошло: ведь это глупо, правда? Играть шута у шута. Негде развернуться, понимаете? Куда лучше играть шута у злодея, или у психа, или у монстра какого-нибудь. Хотя все равно с этими ролями одни общие планы… но хотя бы шансы на пото-о-о-ом. А на что рассчитывать шуту у шута? Крошки от пирога, банановый крем и все… меренги – и те надо слизывать с рожи старого клоуна. Чего там, даже Игорь устроился лучше, во «Франкенштейне»: сделай обрезание, Игорь… жри сколько сможешь, еще и на чай дадут, хо-хо. Так что не думайте ни минуты, босс, что я как-то там переживаю, что наше такое подстроенное дело вдруг лопнуло из-за каких-то мерзких налетов каких-то стихий. Потому что игра не кончена, разве что перерыв. Вы ж сами много раз говорили: игра не сделана, пока есть ставки, да. Протяни руку и забирай, пока есть ставки, да-да, босс?