Его гигантский спутник за ночь тоже куда-то подевался, и Айк был один. Он дрейфовал по арене солнечного света в кольце нависающей стены из чернильно-синих туманов. Стена поднималась на десять или двадцать этажей вверх – трудно сказать точнее, – а само кольцо было примерно милю в диаметре. Остров солнечного спокойствия посреди кто знает каких туманных чудес.

Он стащил с себя парку и шапку, подставив плечи и спину теплым солнечным лучам для массажа. И замер умиротворенно, точно Старый Моряк: «как в нарисованной воде, рисованный стоит»[113]. Когда в голове и глазах прояснилось, он развернул свой «цейс» и принялся изучать эту окруженную стеной солнечную воду. В нескольких сотнях ярдов по правому борту обнаружился контур темно-зеленой заплатки. Островок из водорослей, по всей вероятности оторванный ото дна этими скачущими волнами. Лучше, чем ничего.

Он попробовал добраться до темной заплатки, загребая руками и наклоняясь то на один борт, то на другой. Удалось ему только раскачать плот и покрыться по́том. Но он заметил, что руки уже не сводит от холодной воды. Неужели его действительно унесло в тропики за такое короткое время? Только если тот ветер в десять раз превысил скорость.

Он соскользнул с кормы в тепловатую воду, обхватил руками крепление мотора и принялся медленно разводить по-лягушачьи ноги. Почувствовав через полчаса, что доплыл до заплатки, он забрался обратно на плот.

Масса состояла в основном из водорослей – вырванных с корнем стеблей ламинарии, перепутанных между собой и воняющих мертвыми морскими тварями; но чем дольше он дрейфовал по этому миниатюрному саргассову морю, тем больше находил в нем сокровищ, которые способен оценить только потерпевший кораблекрушение моряк. Вонючее зеленое плетение было инкрустировано прекрасной коллекцией морских обломков: там попадались крабовые поплавки, пенопластовые подушки, лампочки и бутылочные пробки, бензиновые канистры, деревянные рейки, доски, шесты и столбы. Айк выловил двенадцатифутовую полированную балясину со все еще болтающимся на конце куском тикового настила. Она, должно быть, отвалилась от большого круизного судна, там любят такое дерево. Орудуя этой балясиной, как шестом, он перемещался по всей зеленой массе, выбирая себе сокровища. Нашел множество банок и бутылок с крышками, в большинстве пустых. В некоторых, однако, кое-что оставалось на дне – сладкий огуречный рассол, заправка для салата, сироп от простуды «Викс-55», ангостура, сельтерская вода. Он старался вливать в себя жидкость постепенно, но она все равно стала подниматься. Его спасли два дюйма сельтерской. Вода утолила жажду, и в ней было достаточно газа, чтобы успокоить желудок. Лучшей находкой стало яблоко. Огромное, как бейсбольный мяч, и блестящее, как сама жизнь.