– Таня уже вторая с нашего курса?

– Да… – протянула собеседница, – Про Калугину вообще рассказывают жуткие вещи. Якобы она была  одной из общества князя Боткина. Я признаться, до сих пор уверена, что это он убил ее в приступе ревности, и поэтому бежал.

– Нет! Она была любовницей князя?! – прикрывая рот ладошкой, изумилась девушка.

– Только не говори, что ты забыла, какой была Надя. У нее всегда было неприлично много кавалеров.

Потом девушки принялись обсуждать мужчин Калугиной, потом балы, моду, погоду, распрощались и разошлись в разные стороны.

А я так и осталась сидеть, словно пригвоздили меня к этой проклятой лавочке.

Напротив, переливаясь на солнце, стекала знаменитая стеклянная струя. В витражной беседке, обмахиваясь легким веером, смеялись две барышни, наблюдая, как по поверхности зеркального озера скачут солнечные зайчики.

В глубине, окружающего  парк, леса, по стволу ели, пронеслась рыжая белка, изучив крошечными глазками всех присутствующих…

Я замечала все это бездумно. Мною овладело беспокойство. Я вдруг все поняла. Вероятно, Татьяна дружила с Калугиной. И та поведала подруге о готовящейся краже. Но зачем? Учитывая вероломство моей сестрицы, могу легко предположить, что именно она убила Надежду, и украла награбленное. Потом, под видом компаньонки, отправилась с нами на Кавказ, желая вывезти и спрятать сокровища.

Мне тут же вспомнились те пять ее жутких сундуков.