Ж е н щ и н а. Ничего. Трогательные.

С а л и х. Вот-вот. Ты работаешь в столовой.

Ж е н щ и н а. Нет, в кафе.

С а л и х. Ну ладно — это не суть важно. Так вот, работаешь в столовой, смотришь на вечно жрущую человеческую плоть…

Ж е н щ и н а. Я не в столовой работаю! В кафе!

С а л и х. Отлично! Работаешь в столовой, приносишь мне домой объедки, ночью мы предаемся любви… Нет, не надо растравлять себя пустыми мечтами!.. Кошки и мышки, странники, спутники… Зачем все это, а? Смысл в чем?

Ж е н щ и н а. Я устала. Спать хочу. Иди, пожалуйста.

С а л и х. Мышки, кролики, белые свинки, собачки — я на них специализируюсь преимущественно. Сейчас у меня в лаборатории пятьдесят четыре белых пушистых кролика. Я их обожаю. Каждый день облучение от кобальта-шестьдесят. Тридцать рентген постоянно. Смерть наступает обычно при явлениях полного опустошения костного мозга. Знаешь, милый кролик, что такое полное опустошение?

Ж е н щ и н а. Что ты здесь передо мной выламываешься? Поговорили — и хватит!

С а л и х (поднимается). А все же почему ты одна? Странно, симпатичная баба, а одна.

Ж е н щ и н а. А с кем жить?

С а л и х. Ну найди кого-нибудь.

Ж е н щ и н а. Мои уже все женаты. Мне ведь постоянного нужно. Друга, мужа мне нужно… (Доверчиво.) Я жила с одним… Долгая история. А теперь все. Пустая я. А кому нужна я такая, пустая… Хочу вот мальчишечку какого-нибудь из детдома взять и воспитывать.

С а л и х. Девичья невинность, значит, и сатир-соблазнитель? Брось врать.

Ж е н щ и н а. Это правда!

С а л и х (после паузы). Какое мне дело, собственно.

Ж е н щ и н а. Всем вам — какое дело! Всем! А если бы кому-нибудь все-таки было бы дело до другого!