I.1

Гостиная в квартире профессора Арсланова. А р с л а н о в  и его сын Г а р и ф.

Г а р и ф (лежа на тахте). Тогда повезло крупно. В жилу попал.

А р с л а н о в (сидя в глубоком кресле). В жилу… Когда-то я тоже попал в жилу. И вот — жизнь прошла. М-да!

Г а р и ф. Деньги есть. Титулы, звания есть. Но я еще молод. Сил до черта. Хочу двинуть в Восточную Сибирь. Здесь я исчерпал все. Жить на проценты?.. Сейчас обо мне по инерции еще шумят… Да, а как селедочка сосьвинская? Специально к твоему юбилею выловлена!

А р с л а н о в. Бочоночек не тронутый. Сегодня на стол выставим. Заходил сюда какой-то молодой человек.

Г а р и ф. Специально в командировку его послал. Такими бочоночками, отец, да еще слабосоленым муксуном я, знаешь, иногда бреши в лимитах на фондированные материалы пробиваю. Вместо визитной карточки они у меня.

А р с л а н о в. А жизнь прошла… Быстро…

Г а р и ф. Гостиницу-профилакторий сейчас строю: шик-модерн! Очутился в Москве. Попался на глаза деревообделочный комбинат. Захожу. Так и так, из Сибири, нефтяник. Из глуши, нужду в красном дереве имею для отделки интерьера. Отвечают: лимитов нет, фондов нет. Ну нет так нет. Я — телеграмму. Вертолетом три бочонка рыбного деликатеса срочно доставляют в Тюмень, затем рейсовым самолетом — в Москву. А комбинат уже грузит вагон сверхдефицитной древесины. Да еще всякую мелочь в придачу. (С удовольствием потянувшись.) Давно дома не был. Хорошо!

А р с л а н о в. Хорошо, что прилетел. Здоровьем брызжешь — хорошо. Я ждал тебя, когда отец умер. Тяжело было тогда. Почему-то очень тяжело.

Телефонный звонок.