А р с л а н о в. Отец, видно, знал, что не увидит меня перед смертью! Не увидит никого!.. И вот свое слово оставил… Что я должен узнать? «Пока не навестил ты могилы…» Ну, навестил! Не один раз уже на могиле его побывал!

Г а р и ф. Настроение у тебя… Ты давай ванну прими пока. Отдохни.

А р с л а н о в. Видно, не мог простить… Он всю жизнь сомневался! Не простил.

Г а р и ф. Чего?

А р с л а н о в (словно очнувшись). Да, да, нервы. Переволновался. Трудно все время держаться, Гариф. Предчувствие какое-то…

Телефонный звонок.

Принеси эту… штуку. (Берет трубку.) Да!.. А, Аркадий Семенович!.. Тронут, тронут. Не пробился даже, хе-хе! Да, облепили… Спасибо, спасибо. (Бросает трубку.) Поздравляют! Если бы им нужен был я! Нужны мои чины, звания, титулы… А у себя дома — голые мы! Голенькие, когда наедине с собой!..

Г а р и ф. Ладно, отец, полежи до гостей. Телефон я унесу. Погрузись в нирвану… Что-то нашего следователя не видно, черт его дери! Не изменился? Все такой же сухарь?

А р с л а н о в. Не знаю, не знаю… Тебя я тоже не узнаю… Сухарь… Впрочем… Пусть коньяку еще прикупит по дороге, позвони.

Входит  Р а ш и д а  Г а л е е в н а.

Р а ш и д а  Г а л е е в н а. Корреспондент из газеты.