— Какие планы на вечер? — Игнорирует мой вопрос Даниил. Он выглядит расслабленным, как будто у себя дома, как будто в своих тапочках, да и вообще уже освоился, кажется. Уплетает пюре с курицей, иногда заостряет на мне внимание, поднимая голову.

— В смысле? Уроки, а потом… — задумываюсь. Откидываюсь на спинку стула и оглядываюсь по сторонам. Чувство одиночества подкралось как-то совсем незаметно. Осознание, что проведу, целую неделю одна, в этих стенках отчего-то давит, а то и вовсе зажимает.

Если вспомнить, я никогда не была одна. Родители считали, что ребенку нужно внимание, нужно чье-то плечо. Им даже сложно было приучить меня спать самостоятельно в отдельной кровати. Когда мамы не стало, отец привел мачеху. И в доме шум осел на полках, в шкафах, и даже самых потайных уголках. Я всегда знала, стоит повернуть ключ, и там за дверью обязательно услышу чей-то голос. А теперь я одна… здесь в нашей обители, совсем одна.

— Тась, а ты мне не одолжишь сменные вещи? — Вытаскивает меня из грустных мыслей Матвеев. Не сразу отвечаю, пытаюсь переключиться, вернуться в реальность. Смотрю на него, в его лазурные глаза, в его бескрайние океаны, и все печали уходят куда-то на задний фон. Вот бы всегда быть вместе.

— Тась, — снова зовет Даниил. И я окончательно пробуждаюсь, выхожу из собственных тисков.

— Что? — Переспрашиваю, удивленно хлопая ресницами.

— Говорю, сменные вещи есть? Или мне домой смотаться?

— В смысле? Ты запачкался что ли? — Подскакиваю моментально, хватаю вафельное полотенце, подхожу к Дане и сажусь на корточки возле него. Начинаю внимательно искать пятно, в надежде, что еда еще не впиталась.

— Ты что делаешь? — Усмехается Матвеев, наклоняясь ко мне. Его лицо безумно близко, и я опять невольно замираю на пухлых алых губах, которые манят меня магнитом к себе. Нормально ли это, вот так медленно таять от одного вида человека.

— Давай-ка, поднимайся, — практически силой усаживает меня на стул Даниил, выхватывая полотенце. Смотрит прямо, скользя взглядом по каждому уголку моего лица. Чувствую, как его горячие пальцы дотрагиваются до моих рук, как медленно сжимают их, как кладут к себе на колени. Во мне ни капли силы воли, все испарилось, стоило только Матвееву прикоснуться.

— Я не оставлю тебя одну, слышишь? Можешь выгнать, конечно, — улыбается он, — тогда я буду ночевать в подъезде.

— В смысле? Ты… — не могу скрыть удивления, да и слов подходящих найти тоже не могу. Семь дней под одной крышей, как настоящая взрослая пара, это сказка что ли. Я сплю, и вот-вот прозвенит будильник, возвращая меня в мрачную реальность зимних дней. Прикусываю губу, лишь бы убедиться, что все наяву происходит. Боль есть, выходит, я еще не сошла с ума, выходит, все взаправду.