— Пак Сурья! — раздается звонкий мальчишеский голос. — Смотрите! Это ведь наш?

Лицо у Раджаямы Чандера тоже звонкое и мальчишеское. Босс текущей операции, будущий глава Картеля и гроза всех хороших и плохих парней и девиц Джакарты — собственной персоной! Боргес был бы рад с ним почирикать. Как жаль, что Боргеса здесь нет.

Рид старается не особо за него переживать, но тревожный колокольчик под ребрами позвякивает. Если с Бо что-то случится, то есть одна проблема: Риду уже тупо нечего подрывать, Хамайма-то догоревшая стоит. Поэтому в его интересах, чтобы все с ним было хорошо.

Раджаяма подбегает к Сурье, размахивая чемоданом из их багажника. Рид закатывает глаза: вот ни на секунду в этом городе отвернуться нельзя. Хорошие вещи украдут, плохие вещи подбросят, ужасно! Подделка в чемодане, которым размахивает Раджаяма, хорошая. Отличная такая подделка, и, судя по тому, что Сурья говорит…

— Это сейчас неважно.

Да, вот это говорит Сурья.

…Судя по тому, что Сурья говорит это, Картель в курсе, какая там славная подделка. Будущий глава, конечно, до секретной информации не дорос, а вот Сурья в курсе. И Сурью больше интересует их любимый бесноватый Девантора.

Их можно понять: Девантора для старика Басира — это и трость, чтобы царственно шествовать, и пистолет, чтобы расстреливать неугодных, и говорящая голова, чтобы угрожать тем, кто не нравится. Отсутствие Деванторы несмертельно для Картеля, но, как и любые категоричные перестановки в квартире, требует много времени, чтобы прекратить напарываться на неудобные углы. А пока что те в Джакарте, кому не нравится Картель — то есть все в Джакарте, — могут попытать счастья воцарить собственную справедливость. Другого такого шанса не будет. Неудивительно, что верхняя прослойка подчиненных Басира сейчас бегает и тычет во всех подряд автоматами.

— Вернемся к нашему разговору, — Сурья отворачивается от Раджаямы.

На лице у Раджаямы — драма ребенка, отвергнутого родителем, а на лице у Салима — облегчение: Сурья укладывает дуло огнестрела себе в ладонь, прекращая целиться.

— На колени вставать необязательно, — возвращается к разговору Рид. — На хрена нам красть Девантору? Он даже не съедобный.

Блюдо из худосочного Деванторы не спас бы даже майонез, а майонез так-то может спасти вообще все. Вот этот разговор, например. С майонезом он пошел бы куда лучше.

— Не заставляй меня снова наставлять на кого-то из вас автомат, — просит Сурья. Его аккуратная прическа растрепалась, а вид стал куда более утомленным, чем в начале встречи. Малыш, мы тебя раздражаем?