— Ну-ка ручки убери, лапушка, — щебечет сзади него женский голос, — ага, вот так, молодец. А ты — катись отсюда! — Слышно, как она отводит руку и в кого-то стреляет, но Кирихара не успевает среагировать, потому что она тут же возвращает пистолет обратно. — Повернись-ка своим хорошеньким личиком ко мне.

Кирихара медленно поворачивается.

Арктика улыбается ему идеальной улыбкой злодейки из бондианы.

— Это, — показывает она наманикюренным пальцем на машину, — мои оттиски. Ты, конечно, симпатичный, но того не стоишь. — И идеальная улыбка превращается в скучающую мину. — Проваливай.

На щеке у нее длинный размашистый кровавый след, но в общем образе Арктики он смотрится так, будто его тщательно спланировал фешен-дизайнер.

— Давайте договоримся, — пробует Кирихара, хотя заранее понимает, что попытка лажовая.

— Договоримся, чтобы ты потом всех наебал? Это к Голландцу, агентик, — припоминает она ему произошедшее. — Так что разворачиваемся — и-и-и топаем отсюда, пока мне не наскучило быть доброй. А напоследок дружеский совет: если ты теперь с Ридом, то не забудь застраховать свою жизнь. Цирк вокруг него будет тебе не по зубам.

— Как же быстро ты заводишь себе друзей, Тика. А теперь убирай игрушку.

— Ты вовремя, — искренне выдыхает Кирихара.

Рид ухмыляется:

— Ума не приложу, что бы ты без меня делал.

Его дурацкое лицо хочется взять в ладони и поцеловать.

* * *

Вот так все и начинается. С реплики «Ума не приложу, что бы ты без меня делал» — жил бы себе спокойно тысячи за три километров, не поверишь, — и наставленного на Арктику пистолета.

У Арктики тоже все еще есть пистолет. И направлен он на Рида.

Вот, вот с чего все это начинается.

Потому что если послушать парочку народных мудростей и даже отчасти к ним прислушаться, то можно узнать, например, что где одна проблема — там две. Где две — там больше.

Где один пистолет — там два.

Где два — там больше.

— Убери пистолет, — повторяет Рид с деланым дружелюбием в голосе. — Давай, Тика, пока не пришел Голланд и не отругал тебя.