— Кирихара, — начинает Рид неожиданно менторским тоном, — держись ближе к Боргесу.

На это остается только глаза закатить, что Кирихара и делает, тоже открывая дверь и выскальзывая так, чтобы не попасть под шальную пулю. Держаться ближе к Боргесу — это значит подвергать себя риску для жизни в кубе, если только ты сам не Боргес.

— Встречаемся у машины Басира, — говорит Рид.

Машина Басира, скорее всего, та, которую унесло чуть правее центральной полосы. Кирихара оглядывается: солдаты нацгвардии что-то кричат на индонезийском, люди Картеля и Церкви начинают вылезать из машин. Кирихара видит, как Сурья слезает с мотоцикла.

Благодаря тому, что у Боргеса нет понятий «невозможно», «нельзя» и «так лучше не делать», стоит признать: они пробираются в пробку намного дальше, чем остальные. И пока Картель в основном занят полицией и мотоциклистами, у них вполне может быть шанс добраться до Басира первыми.

Кирихара бы попросил Боргеса его прикрыть, если бы это не звучало слишком по-киношному или если бы Боргес не улетел тут же с кем-то драться. Краем глаза Кирихара замечает, что тот чуть не сносит кому-то голову ударом молотоподобного кулака.

Прямо посреди федеральной городской трассы разражается целое побоище, и даже полицейские фургоны-броневики не могут его остановить. Это смахивает на сцену из какого-то малобюджетного боевика, где одновременно звучат десятки выстрелов и льется ненастоящая кровь, похожая на томатный сок.

Господи, да о чем он?

Все, что происходит в этом городе, похоже на череду сцен из какого-то малобюджетного боевика!

Именно с этой мыслью Кирихара падает на асфальт, потому что прямо над ним начинают стрелять.

Он больно ударяется ладонями и коленями; кажется, что-то там себе раздирает — опять; и нет, ничто не заставит Кирихару к этому привыкнуть после двадцати шести лет размеренной, комфортной жизни, — но упрямо ползет вперед. Ориентиром ему служит багажник машины — гипотетической — Ольбериха Басира.

Он столько пережил, чтобы добыть эти долбаные скрижа… господи, только не это, оттиски, что сейчас уж точно не собирается останавливаться из-за разодранных коленей. Разодранных коленей — и вот этого трупа незнакомца в черной безрукавке справа от него.

Чувствуя накатившую тошноту, Кирихара ползет вперед и останавливается, только хватаясь за багажник нужной машины. Он все еще борется с тошнотой, но у него нет времени думать, как близко к нему лежал этот труп, куда смотрели его глаза и откуда текла кровь… У него нет времени. Кирихара косится вправо — где-то вдалеке Боргес кладет ладонь на затылок какому-то парню и несколько раз ударяет того лицом о капот бронированной машины. Косится влево — там просто стреляют, ни одного знакомого лица. Черт. Кирихара встает и одной рукой — в другой у него пистолет — несколько раз тщетно дергает заблокированную дверцу машины, когда над ухом раздается звук. Несмотря на крики вокруг, этот звук Кирихара слышит вполне отчетливо: так взводят курок пистолета, приставив его к чьему-то затылку.