А жаль, вдруг подумал он, если бы я мог все вернуть, я бы сделал все правильно. Зато, теперь я знаю, что правильно, пришла мысль, и он нашел в ней утешение. Редко кому хватает жизни, чтобы понять ее смысл, подумал он, мудрые обычно что-то понимают под конец, когда уже ничего не вернуть и нет больше шансов, а глупцы так и уходят, ничего не осознав. Я прошел ускоренный курс, думал он, глядя, как ветер играет кронами деревьев по обе стороны шоссе, как солнечные блики отражаются от еще зеленых листьев, и если есть, все же, что-то дальше, я хочу сохранить это знание, пронести его с собой в следующую жизнь, чтобы хоть один раз не тыкаться в стену непонимания и фальшивой истины, как слепой котенок.

Вдохнув глубоко, как мог, Антон зашагал по обочине к повороту, где стоял еще один громадный указатель. Он чувствовал себя странником, открывшим вдруг дорогу в другие миры, волшебные и прекрасные миры, которые всегда были у людей под носом, просто никто их не видел. Ну, почти никто. Он чувствовал силу, пронизывающую мир, чувствовал жизнь, и на глаза наворачивались слезы, потому что эту жизнь надо было сохранить, за нее надо было сражаться, за нее было не жаль умереть.

В мире тысячи дорог, думал он, глядя, как пустое шоссе убегает куда-то вдаль за холмы к самому горизонту, и каждая – это шанс, а время так неумолимо уходит. На что же я так бездарно тратил свою жизнь?? В этих мыслях не было грусти, только легкое сожаление, если ничего не вернуть – об этом глупо печалиться, еще один урок его спецкурса, время драгоценно, но энергия – она еще дороже, и ее надо тратить на стоящие вещи, понял он: познание, радость, доброе дело, любовь. А использовать драгоценную жизненную силу на сожаление или ненависть или страх – это все равно что кидать золотые монеты в помойную яму, а потом умирать от голода и холода в нищете.

Но одну монету выкинуть необходимо, подумал Антон, ту, что высосала из меня жизнь и лишила возможности изменить свое будущее. Зато, подумал он, я умру хоть что-то поняв, а так, прожил бы всю жизнь как загнанный дурак, причем загнанный собственным невежеством.

– Просто для особо непрошибаемых кретинов и существует шоковая терапия, – проговорил он и улыбнулся.

Спасти душу или тело, так сказал ему тот старик, и теперь Антон не только не сомневался в своем выборе, он просто не понимал, как можно поступить иначе. Тело не живет без души, а вот душа без тела… И пусть в мире правит зло, но есть еще столько прекрасного, и каждый просто делает свой выбор, не ради чего-то, а потому что не может иначе. Конечно, думал он, повернув на широкую аллею, если бы я знал тогда, я бы не взял эту монету и вообще не вышел бы из дома в тот день, но так случилось, и я выбрал свой путь.