Он попытался оторвать руки от прохладного металла, решительно заткнув голосок, шепчущий: «Ну еще секунду. Что случится за секунду? Просто еще немного постоим, передохнём, разве ты это не заслужил?». Заслужил, подумал Антон, но у меня всего одна попытка на все, и не хочу я тратить ее на отдых на стоянке. Вот доберусь до озера и тогда…

В глазах снова потемнело, а воздух опять стал густым, как сироп. Мышцы ног дрожали, как желе, и Антон понял, что просто не в силах удержать вертикальное положение. И это солнце, такое горячее… Медленно, он опустился на четвереньки, радуясь тому, что он здесь один и никто не видит его позора. От асфальта веяло теплом, и от этого все запахи обострились, тошнотворная вонь бензина, машинного масла и резины – запахи стоянки ударили в нос, тошнота накатила мгновенно, поднялась откуда-то из глубины, как цунами. Не успев понять, что происходит, Антон согнулся пополам и его вырвало.

Замечательно, подумал он, но без особых эмоций, на них просто не осталось сил, я зря потратил воду. И придется потратить еще, с тревогой понял он. А ты думал, все будет так просто? Шепнул голосок в голове. Думал, просто приедешь сюда и станешь героем? Нет, чтобы стать героем, надо пройти через ад, и чаще всего, в нем и остаться. Ради чего? Чтобы другим не пришлось.

– Не придется, – одними губами прошептал Антон, стоя на четвереньках с закрытыми глазами и ожидая новых спазмов. – Это я тебе обещаю.

Но его желудок успокоился так же быстро, как и взбунтовался. Выждав еще несколько минут, Антон рискнул открыть глаза. Крови не было, уже хорошо. Хотя ему, по большому счету, уже было все равно, но если бы началось внутреннее кровотечение, и сильное, его время и шансы заметно сократились бы. А он не хотел уходить, не попрощавшись. Очень не хотел. Поэтому медленно, опустив голову, он пополз в сторону леса. Встать он не мог, даже пытаться не стоило, все могло закончиться падением, а обморок или разбитая голова никак не входили в его планы. Уже недалеко, думал он, наблюдая, как камешки и трещинки в асфальте медленно уплывают назад под его руками, сумка тащилась за ним на ремне, монета тянула к земле, как гиря, свисая в нагрудном кармане. Ему вдруг стало необходимо убраться с этого палящего солнца, оно стало таким ярким, таким горячим, оно притягивало тошноту и било по единственному глазу. Антон бросал жадные взгляды на тенистую лесополосу. Она совсем рядом, говорил он себе, там тень, там прохладно, там я смогу передохнуть, и мне станет лучше.