В палате никого не было, только женщина в разовой пижаме как будто спала под монотонное пиканье приборов.

– Это ужасно, – вырвалось у Риты, – она как будто…просто задремала…и в то же время, видно, что ее здесь нет. Не знаю, как еще объяснить.

– И не надо, – ответила Аннета, – я ведь и сама вижу все то же самое. Бедный Антон, я даже не представляю, каково ему было приходить сюда, видеть ее, ждать…

– Самая долгая кома длилась 37 лет, – сказала Рита и пожала плечами, не отрывая глаз от женщины на кровати, – прочитала в интернете. Просто хотела знать, что нам предстоит…но к такому невозможно подготовиться.

– Она слышит нас? Как думаешь? – спросила Аннета, – в кино обычно говорят, что они всё слышат и бла-бла, но а ты как думаешь? По мне, так непохоже.

– Кто знает? – снова пожала плечами Рита, – точных данных нет. Думаю, каждый верит, во что ему легче. Я вот думаю…хочу думать, что раз они не совсем ушли, значит, что-то они чувствуют и узнают. Мне так кажется. И Антон, наверное, так думает, иначе не просил бы нас вернуть брошку.

Аннета промолчала, просьба Антона была ей понятна, но что-то внутри говорило о том, что в ней есть некий скрытый мотив. И это ее тревожило. Да и Риту тоже, это нельзя было не заметить.

– Ну что, – Аннета взглянула на подругу, – давай выполнять обещание и сматываться. Это явно не то место, где хочется задерживаться.

Рита порылась в сумочке и достала брошку. Маленькая и изящная, она смотрелась крайне неуместно в больничной палате, хоть и напоминающей гостиничный номер. Сверкающие серебряные нити, усыпанные блестящей крошкой, оплетали жемчужину причудливым узором, ловя свет и отбрасывая блики. Рите казалось, что это россыпь крошечных камней, но приглядевшись, она поняла, что это обработанный металл, отполированный до зеркального блеска. Несколько секунд она подержала брошь на ладони, любуясь ее скромной, но уникальной красотой, а потом решительно шагнула к кровати.

В вещах всегда можно найти черты их владельцев, подумала Рита, чувствуя, как в горле образуется ком. В этой маленькой вещице было столько от Антона… она не могла бы объяснить это словами, просто чувствовала.

– Они так похожи, – раздался за спиной голос Аннеты, она тоже подошла поближе и теперь с любопытством разглядывала лежащую неподвижно женщину. – Черты лица, нос. Только веснушек не хватает.

– Это, должно быть, передалось от отца, – прошептала Рита, не в силах отвести глаза от неподвижного лица. – Как думаешь, может, стоит поговорить с кем-то из персонала, чтобы эта брошь осталась с ней?