Через минуту, которая грозила никогда не кончиться, белый свет фонарика исчез, а спустя еще две секунды послышались самые лучшие в мире звуки – шуршание шин по асфальту и урчание двигателя. Причем самыми лучшими эти звуки были потому, что удалялись. Несколько секунд все трое еще лежали неподвижно и в абсолютной тишине, а потом послышался дрожащий от облегчения голос Ани:

– Кажется, пронесло.

– Пока да. – Фатима первая зашевелилась и начала вставать, – но надо быть настороже, эти сукины дети тут катаются вовсю. Сейчас они по другой стороне поедут, так что в темпе.

Как могли быстро они вновь приняли вертикальное положение и помогли принять его Свете. Та была как кукла, совершенно безвольная и послушная. Только вот на ногах она не стояла, даже опираясь на плечи двух женщин. На этот раз, прежде чем выйти из-за угла, обе внимательно осмотрелись по сторонам, и вышли только тогда, когда убедились, что патруль уже далеко, а нового на горизонте нет.

– Надо мотор ловить. – Заявила Аня, когда они как могли быстро двигались вверх по улице, туда же уехала и милицейская машина.

– Если увидим, конечно, остановим, – не терпящим возражения голосом ответила Фатима и тут же подумала, что события этого вечера, к счастью, отвлекли Аню от разительных перемен в «подруге». Когда это раньше тихая и грустная Карина разговаривала таким командирским тоном? И кто ее раньше слушал, если на то пошло? А сейчас ее лидерство не оспаривали и даже не придавали ему значения. Время срывать маски, господа, неизвестно почему подумала Фатима и продолжила, – а если мы будем тут торчать с этой пьяной тушей, висящей между нами, то скорее дождемся ментов, а не такси. Вот тогда-то и прокатимся с ветерком, только не по адресу.

– Да, нам, и правда, лучше просто идти и делать вид, что мы проветриваемся. – Тут же согласилась Аня.

Они снова побрели по улице, затравлено оглядываясь по сторонам, Аня в самом деле боялась милицию, Фатима же боялась потерять время, которого у нее почти не осталось. Еще немного, молилась она про себя неизвестно кому, может, той самой Судьбе, которая вывела ее на тропу смерти, уже почти пришли, еще бы спокойных 10 минут, и мы на месте. Там-то она наконец скинет с себя эту тушу и вообще, сбросит еще один кирпичик этого шумного города со совей спины.

Улица по-прежнему оставалась совершенно безлюдной, все, кто вышел гулять, гуляли по набережной или сидели в барах, а такие вот улицы почти всегда пустовали, не говоря уже об узких ответвлениях, уходящих от Новороссийской в разные стороны – там-то и вовсе людей видели лишь рано утром и поздно вечером. Даже автомобили не проезжали по относительно хорошей – для не центральной улицы – дороге Новороссийской, только фонари горели безразличным синим светом, и впереди на перекрестке мигал ненужный никому светофор. Полная идиллия, подумала Фатима, всматриваясь в темный ночной воздух, все прямо-таки говорит об убийстве, тихом и спокойном убийстве, без криков и драк.